Яковлев, Олег Анатольевич

Олег Анатольевич Яковлев
Страна:	РСФСР РСФСР
Специальность:	Лётчик-испытатель
Воинское звание:	Полковник
Дата рождения:	31 декабря 1940(1940-12-31)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР
Дата смерти:	2 мая 1990(1990-05-02) (49 лет)
Место смерти:	Звёздный городок, Московская область, РСФСР
Награды:

Оле́г Анатольевич Я́ковлев — русский космонавт-испытатель, лётчик противовоздушной обороны, старший научный сотрудник 4-го Центрального научно-исследовательского института Министерства обороны СССР. Опыта полёта в космос нет.

Биография

Олег Анатольевич Яковлев родился 31 декабря 1940 года в Ленинграде. В 1958 году, после окончания Ленинградской средней школы № 156, Олег до июля 1959 года работал монтажником 3-го разряда в НИИ, затем поступил Черниговское высшее военное авиационное училище лётчиков (ВВАУЛ). В 1960 году, по окончанию 1-го курса, Яковлев был переведён в Чугуевское ВВАУЛ (с 20 марта 1961 года переименовано в Харьковское), которое окончил в 1963 году и получил специальность «Боевое применение и эксплуатация самолётов». Яковлеву была присвоена квалификация «лётчик-инженер».

С 19 октября 1963 года Олег в звании лейтенанта служил лётчиком, а с 29 марта 1965 года — старшим лётчиком в 27-м Гвардейском истребительном авиационном полку 6-й Краснознамённой отдельной армии ПВО Ленинградского военного округа. В 1969 году Олег служил инструктором парашютно-десантной подготовки, выполнил около 105 прыжков.

Космическая подготовка

В 1965 году Яковлев успешно прошёл медицинскую комиссию в Центральном военном научно-исследовательском авиационном госпитале (ЦВНИАГ), по результатам которой 19 октября его кандидатура была одобрена на заседании Государственной межведомственной комиссии (ГМВК). 23 октября Олег был рекомендован к зачислению в отряд космонавтов в составе 3-го набора и приказом Главкомандующего ВВС № 942 от 28 октября 1965 года Яковлев был назначен на должность слушателя-космонавта 1-го отряда ЦПК ВВС. С ноября 1965 по декабрь 1967 года Олег Яковлев проходил общекосмическую подготовку, по окончании которой 14 декабря 1967 года был назначен космонавтом 2-го отряда космонавтов, а с 30 апреля 1969 года — космонавтом отряда космонавтов 1 отдела 1 управления, откуда был отчислен по состоянию здоровья приказом Главкомандующего ВВС № 374 от 22 мая 1973 года.

В период с 1968 по 1973 годы Яковлев проходил подготовку по программе «Алмаз». В составе группы Олег готовился к испытательному автономному полету на возвращаемом аппарате 11Ф74 в качестве командира условного 2-го экипажа, вместе с Виталием Жолобовым и Эдуардом Степановым. Экипажи проводили испытания в условиях кратковременной невесомости во время полётов на летающей лаборатории Ту-104ЛЛ с аэродрома Чкаловский.

После космической подготовки

С 22 мая 1973 года Яковлев занимал должность заместителя начальника штаба 14-го истребительного авиационного полка 14-й Воздушной армии. 25 июня 1976 года Олег Яковлев окончил Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина по специальности «Командно-штабная оперативно-тактическая авиационная», где получил квалификацию «офицер с высшим военным образованием». После чего некоторое время был преподавателем академии.

В 1982 году Яковлев окончил адъюнктуру ВВА имени Ю. А. Гагарина, и после защиты диссертации 27 октября 1982 года получил степень кандидата военных наук. После увольнения из академии служил в 4-м Центральном научно-исследовательском институте Министерства обороны в должности заведующего отделом, заместителя начальника управления. 31 мая 1989 года решением высшей аттестационной комиссии при Совете министров СССР Яковлеву было присвоено учёное звание старшего научного сотрудника по специальности «Военная кибернетика, информатика, системный анализ, исследование операций и моделирование систем и боевых действий».

Олег Анатольевич умер 2 мая 1990 года от сердечного приступа во время игры в теннис.

Награды

Олег Яковлев имел следующие награды:

• Юбилейная медаль «За воинскую доблесть. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина»;
• Юбилейная медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов»;
• Юбилейная медаль «50 лет Вооружённых Сил СССР»;
• Юбилейная медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР»;
• Юбилейная медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР»;
• Медаль «За безупречную службу» III степени (Приказ МО СССР от 23.12.1969 года);
• Медаль «За безупречную службу» II степени (Приказ МО СССР от 09.01.1976 года);
• Медаль «За безупречную службу» I степени (Приказ МО СССР от 13.01.1980 года);
• Медаль «Ветеран Вооружённых Сил СССР».

Литература

• А. Глушко, И. Маринин, С. Шамсутдинов. Советские и российские космонавты. 1960—2000. — М: ООО Информационно-издательский дом «Новости космонавтики», 2001. — 408 с. — ISBN 5933450030.

Ссылки

• [www.astronaut.ru/as_rusia/vvs/text/yakovlev.htm?reload_coolmenus Олег Анатольевич Яковлев] (рус.). [www.astronaut.ru Космическая энциклопедия ASTROnote]. Проверено 26 мая 2014.
• Е. Румянцев. [sm.evg-rumjantsev.ru/cosmonauts2/yakovlev.html Олег Анатольевич Яковлев] (рус.). [sm.evg-rumjantsev.ru/ Космический мемориал]. Проверено 26 мая 2014.

Отрывок, характеризующий Яковлев, Олег Анатольевич

– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.