Яковлев, Юрий Павлович

Юрий Павлович Яковлев
В Кремле на церемонии награждения с президентом РФ Д. А. Медведевым (слева)
Дата рождения	20 марта 1981(1981-03-20) (43 года)
Место рождения	Таджикистан
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	танковые войска
Годы службы	с 1998
Звание	майор
Часть	141-й отдельный танковый батальон 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии
Сражения/войны	Война в Южной Осетии (2008) Бои за Цхинвал
Награды и премии
Связи	сержант С. А. Мыльников

Ю́рий Па́влович Я́ковлев (род. 1981) — российский офицер, танкист, Герой Российской Федерации (2008).

Во время войны в Южной Осетии 9 августа 2008 года командир танковой роты 141-го отдельного танкового батальона 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии Северо-Кавказского военного округа капитан Ю. П. Яковлев в составе группы из четырёх Т-72 вёл многочасовой бой с подразделениями грузинских войск, которые блокировали в Цхинвале миротворческий батальон российских войск, потеряв при этом всего один танк и одного раненого военнослужащего из состава группы.

Биография

Родился 20 марта 1981 года в Таджикистане. Русский. Родители работали в Таджикистане на одном из военных предприятий. В 1996 году семья Яковлевых переехала в город Чебаркуль Челябинской области. Дед — Иван Никитич Яковлев, советский танкист, участник Великой Отечественной войны с 1941 по 1943 год (вернулся с фронта после тяжёлого ранения, кавалер орденов и медалей).

В Вооружённых силах Российской Федерации

С 1998 года — в Вооружённых Силах Российской Федерации. Окончил в 2002 году Челябинское высшее танковое командное училище. Направлен в 503-й мотострелковый полк постоянной готовности Северо-Кавказского военного округа (Ингушетия), где служил командиром танкового взвода, заместителем командира танковой роты по вооружению. С 2005 года капитан Ю. П. Яковлев — командир танковой роты 141-го отдельного танкового батальона 19-й мотострелковой дивизии 58-й армии Северо-Кавказского военного округа (Владикавказ).

На Мамисонском перевале успешно участвовал в батальонных тактических учениях, на которых рота капитана Яковлева была придана 135-му мотострелковому полку.

Бой в Цхинвале

С началом войны в Южной Осетии, 8 августа 2008 года во главе батальонной тактической группы одним из первых выдвинулся навстречу противнику на территорию Южной Осетии. В ночном бою с 8 на 9 августа группа захватила военную базу грузинских войск в районе населённого пункта Хетагурово, принудив бронетехнику противника к отходу.

С утра 9 августа группа продолжила наступление на Цхинвал. Во время движения колонна российских войск подверглась атаке противника, однако капитан Яковлев выдвинул свои танки навстречу грузинским частям, сковав их действия боем. Тем самым он позволил батальонной тактической группе российского 135-го мотострелкового полка выйти из-под обстрела и занять выгодный рубеж для перехода в контратаку. Во встречном бою в составе экипажа уничтожил семь единиц бронетехники грузинских войск.

Утром 9 августа 2008 года передовая танковая группа капитана Яковлева (четыре танка Т-72) вошла в Цхинвал, который контролировался грузинскими войсками. Танкистам удалось прорваться к позициям миротворческого батальона российских войск, однако следовавшие с ними мотострелки были отсечены огнём. После многочасового боя 9 августа группа капитана Яковлева израсходовала почти все боеприпасы, был потерян один танк, и один военнослужащий получил ранение.

По воспоминаниям Героя России подполковника К. А. Тимермана, командира батальона миротворческих войск, прорываясь к гарнизону миротворцев, танкисты израсходовали практически все боеприпасы. Тем не менее оставшимися осколочными снарядами они подбили ещё два грузинских танка. После того, как боеприпасы в танках закончились совсем, грузинские танкисты начали подъезжать к воротам гарнизона. Миротворцы заняли позиции, рассчитывая подбить грузинский танк гранатомётом РПГ-18 «Муха» прямо на входе, чтобы он заблокировал путь другим. В этот момент Тимерман обратился к танкисту за помощью: «Юра! Пощеми их своим танком… Он садится в танк, без боекомплекта, открывает ворота — и туда!… Слышим, там рёв, он на танке гоняет их, я думал — ну, всё. Я ему сказал только „погонять“, вылететь, чтоб они разбежались и сразу назад. А он там их „щемил“ минут 15. Я думал, погибнет. Слышу — рёв, несётся танк, все орут — вроде, наш! Ворота открываем, залетает наш ободранный танк…»

После артиллерийского обстрела грузинская пехота при поддержке танков подошла почти вплотную к оборонявшимся танкистам. С дистанции в 50 метров, маневрируя и подставляя под удар лобовую броню Т-72, Яковлев на своём танке продолжал вести бой. Несмотря на четыре прямых попадания, Яковлев не вышел из боя вплоть до отхода грузинских войск из Цхинвала.

• Peacekeepers barracks Ossetia 2008.jpg

  Казарма миротворцев. Слева виден сгоревший танк

• Burned Georgian T-72 tank in Tskhinvali.jpg

  Уничтоженный в Цхинвале грузинский Т-72

• Tskhinvali 13 July 2009-1.jpg

  Дома в Цхинвале, разрушенные во время войны.

Внешние изображения
	[vpk-news.ru/sites/default/files/pdf/issue_274.pdf#page=5 Герои России Ю. П. Яковлев и С. А. Мыльников в башне танка]

В результате боя в группе Яковлева, состоявшей из четырёх Т-72, был потерян только один танк, только один военнослужащий был ранен. Указом Президента Российской Федерации от 5 сентября 2008 года капитану Яковлеву Юрию Павловичу присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда» (№ 926). Вместе с ним за этот бой звания Героя был удостоен командир танка сержант Сергей Андреевич Мыльников. В итоге боя из двенадцати танкистов двое стали Героями России, ещё двое — кавалерами ордена Мужества и медали «За отвагу».

Дальнейшая жизнь

Внешние изображения
	[www.kubzsk.ru/upload/iblock/f7f/9.JPG Ю. П. Яковлев на мероприятии Законодательного Собрания Краснодарского края, посвящённом 80-летию учреждения почётного звания «Герой Советского Союза»] (5 мая 2014). [www.webcitation.org/6WsgNLvGc Архивировано из первоисточника 8 марта 2015].

Живёт в Краснодаре. Майор запаса, но есть намерение вернуться в ряды Вооружённых сил России. Ведёт общественную деятельность. По состоянию на 2014 год, самый молодой (по возрасту) Герой России из пяти живущих в городе Краснодаре.

Награды и звания

• Герой Российской Федерации (5 сентября 2008)
• медаль «За воинскую доблесть» II степени

В искусстве

Капитан Яковлев стал прототипом героя российского фильма «Август. Восьмого», в котором российский танкист, выполняя задачу по эвакуации беженцев, использовал свой Т-72 в качестве брони для отхода беженцев.

Семья, взгляды

Жена Ольга, двое сыновей: Тимофей и Степан.

Из интервью Юрия Яковлева Александру Хроленко:

— Порой говорят, что время танков уходит, в быстротечных конфликтах все решает авиация. Как вы оцениваете возможности Т-72 на фоне юго-осетинской операции?

Капитан Юрий Яковлев ответил, что Т-72 признан лучшим танком ХХ века, и время его не прошло. Танк прекрасно показал себя в сравнении с теми же БМП. А четыре безрезультатных попадания снарядов в его Т-72 — лучшее свидетельство живучести машины в бою.

См. также

• Список Героев России (Южная Осетия, 2008)

Ссылки

 Бочаров А. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10255 Яковлев, Юрий Павлович]. Сайт «Герои Страны».

• Александр Хроленко. [web.archive.org/web/20141102060429/vpk-news.ru/articles/3679 Горячий август капитана Яковлева] // Военно-промышленный курьер : газета. — 15 октября 2008. — № 41 (257).

Отрывок, характеризующий Яковлев, Юрий Павлович

– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.