Якутская область

Якутская область

область Российской империи
Герб
Страна	Российская империя Российская империя
Адм. центр	Якутск
Население (1897)	269 880 чел.
Плотность	чел/км²
Площадь	3 489 689 вёрст² км²
Дата образования	1805
Дата упразднения	1920
Преемственность Якутская АССР →

Якутская область — историческая административная единица в составе Российской империи и РСФСР (до 1920).

Административный центр — город Якутск.

Якутская область с апреля 1920 года по решению Сибревкома была превращена в особый район Иркутской губернии, затем, с сентября 1920 года объявлена самостоятельной Якутской губернией. 27 апреля 1922 года в составе РСФСР была образована Якутская АССР, включившая в себя Якутскую губернию без района Нижней Тунгуски, (который вошёл в состав Киренского уезда Иркутской губернии), Хатанго-Анабарский район Енисейской губернии, Олёкминско-Сунтарскую волость Киренского уезда Иркутской губернии и все острова Северного Ледовитого океана, расположенные между меридианами 84° и 140½° восточной долготы. В настоящее время большая часть этой территории входит в Республику Саха (Якутия).

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

Область расположена между 54° и 73° с. ш. и 103° и 171° в. д.; граничит на севере с Северным Ледовитым океаном, на западе с Енисейской губернией, границей с которой служат реки Илимцея, приток Нижней Тунгуски, и Анабара, впадающая в Северный Ледовитый океан; между этими реками границей служит воображаемая ломаная линия, показанная на наших картах так, что реки, всецело принадлежащие Якутской области — Оленёк и Вилюй — представлены берущими начало в Енисейской губернии.

На юго-западе Якутская область граничит с Иркутской губернией, на юге — с Амурской, на юго-востоке и востоке — с Приморской областью. Площадь Якутской области, по исчислению Стрельбицкого, равна 3 489 689 кв. вёрст (около 368 млн дес.).

По пространству Якутская область составляет 1/3 часть всей Сибири и 2/3 Европейской России; это самая обширная из всех губерний и областей Империи. Несмотря на ряд ученых экспедиций, она ещё мало исследована.

Климат

Климат Якутской области самый континентальный из арктических и субарктических стран Старого Света. В климатическом отношении Якутскую область можно разделить на две полосы, из которых одна соответствует области высокоствольных лесов Вост. Сибири, другая — полярно-тундровой — к полосе оленеводства. К первой полосе относятся округа Якутский, Олекминский, южн. часть Вилюйского и самая южная Верхоянского; ко второй полосе — Верхоянский, Колымский и сев. часть Вилюйского. При подобных условиях культурная жизнь в полярно-тундренной полосе является совершенно невозможной. У Якутска Лена бывает свободна ото льда 160 дней в году, а у Устьянска Яна освобождается всего на 75 дней. Первый снег выпадает в Якутске 29 сентября, в Вилюйске — 24 сент., а в Верхоянске — 15 авг.; последний снег идет в Якутске — 7 мая, в Вилюйске — 24, а в Верхоянске — 31 мая. Число дней между последними морозами весной и первыми осенью доходит в Якутске до 57, в Верхоянске до 37 дней, а в низовьях Лены, Яны, Индигирки и Колымы далеко меньше этой последней цифры. В ноябре и декабре обыкновенно наступают сильные морозы, в феврале морозы становятся слабее, в марте они ещё более смягчаются, в апреле и мае наступает весна с сильными ветрами и нередко со снежными бурями или проливными дождями; в июне наступает лето (в северных частях области с незаходящим до половины августа солнцем). Лето короткое, но если оно не сопровождается сев. и сев.-вост. ветрами, то природа быстро оживает и, едва земля освободится от снегового покрова и солнце начнет припекать, как из всех топей и болот поднимаются целые тучи комаров и мошек, сильно беспокоящих как человека, так и всех животных. Вообще Якутская область, особенно северная её часть, представляет мало удобства для жизни человека. Сухость воздуха, вечная мерзлота земли, неглубокие снега, нетающие глыбы льда в глуши тайги, сильные ветры, все вместе взятое делают здешний климат суровым. Господствующие ветры — сев., сев.-вост. и сев.-зап. Осадки приносятся главным образом сев.-зап. ветром в июле, сент. и октябре. Якутская область издавна известна тем, что здесь самая холодная зима на земном шаре. Самая холодная зима в долинах самой сев. части полосы тайги (из мест наблюдения самое холодное Верхоянск), здесь зима ясная и довольно тихая, самый холодный воздух собирается на дне долин. Севернее, в полосе тайги (например, Сагастырь, Устьянск, Нижнеколымск) зима несколько теплее, так как при сильных ветрах нижние слои воздуха перемешиваются с выше лежащими, более теплыми. Но для человека такие условия ещё неудобнее: —30° при ветре труднее переносятся, чем —50° при затишье. В горах Якутской области зима теплее, чем в соседних долинах, как видно из путевого журнала барона Ф. Ф. Врангеля зимой из Нижнеколымска в Якутск: на перевалах было всегда теплее, чем в долинах. Правильных наблюдений в горах Якутской области нет. Лето на прибрежье холодное и туманное, вследствие охлаждающего влияния таяния льда на море. Северная граница лесов зависит от влияния холодных ветров с океана. Чем севернее берег, тем севернее и граница (здесь подразумевается не граница высокоствольных лесов, а низкорослых деревьев). Большое влияние имеет Лена, несущая довольно теплую воду с юга и имеющая высокие берега. К востоку и западу от реки граница лесов на целый градус южнее, чем на берегах её. Внутри страны, особенно в тайге, лето, принимая во внимание широту, теплое; в этом отношении Якутская область к северу от 60° с. ш. находится в более благоприятных условиях, чем Зап. Сибирь под теми же широтами. Это относится также к границе лесов и к сельскому хозяйству. Так как зима очень холодна, а лето сравнительно тепло, то годовая амплитуда больше, чем где-либо на земном шаре: в Якутске и Верхоянске она более 60°. Разность между крайними наименьшими и наибольшими в этих местах более 100° (например, в Верхоянске наблюдали 69 и 33°). При таких условиях переход от зимы к лету и обратно происходит очень быстро. Относительно годового хода облачности и осадков Якутская область находится в условиях, сходных с муссонами Азии, холодные месяцы — ноябрь по март — время ясной погоды, теплые — май по сентябрь — время большой облачности и частых дождей. В прибрежной полосе тогда господствуют туманы и низкие слоистые облака, солнце редко видно, дождь или снег часты, но не обильны. Внутри страны, особенно в полосе тайги, солнца и летом больше, дождя больше, иногда бывают грозы с ливнями. Но и здесь годовое количество осадков не велико, вероятно не превосходит нигде 400 мм в год, даже в горах.

Рельеф

Поверхность области представляется в общем довольно однообразной равниной, постепенно понижающейся с юга к северу и переходящей с приближением к Северному Ледовитому океану в необозримые тундры; но и здесь среди непроходимых болот и многочисленных озёр тянутся кряжи гор значительной высоты, ветви которых составляют водоразделы обширных речных бассейнов. Горы, наполняющие южную и юго-восточную окраины области, принадлежат к системе Станового или Яблонного хребта, составляющего водораздел между реками бассейнов Сев. Ледовитого океана и Восточного. Местность, прилегающая к Становому хребту, носит горный альпийский характер. Высота Станового хребта точно не определена, но перевалы через него достигают 3990 футов. От этого главного нагорья отходят к северу второстепенные хребты: Верхоянский, Колымский, Томус-хая и др. По юго-западной и западной границам области проходит Тунгуский хребет, а также за р. Нижней Тунгуской от горного узла Люче-Онгоктон — Анаонские горы, служащие водоразделом бассейнов pp. Хатанги, Оленека и Вилюя; хребет этот невысок, хотя некоторые его вершины выходят за пределы лесной растительности. Верхоянский хребет пересекает обл. между pp. Алданом и Яной и затем подходит к правому берегу р. Лены, северное его продолжение до берегов Сев. Ледов. океана известно под именем кряжа Харауллахского; восточная ветвь его — горный кряж Кулар, простирается между р. Омолоном и левым прит. р. Яны р. Батынтаем. Между бассейнами р. Яны и Индигирки тянется хребет Кех-Тас с гранитным кряжем Тас-хаяктах (до 4000 футов). Между речными бассейнами Индигирки и Колымы тянется хребет Томус-хая, соединяющийся в верховьях р. Федотихи (системы р. Индигирки) с невысоким и лесистым Алазейским кряжем. Между р. Олекмой и Алданом от Станового хребта к северу тянется Алданский хребет, упирающийся в р. Лену. Алданский хребет достигает 6000 футов; он лесист и состоит, преимущественно, из кристаллических горных пород. К западу от него между pp. Олекмой и Витимом расположена Олекминско-Витимская горная страна, более известная по исследованию кн. Крапоткина; это нагорье лежит на высоте от 2300 до 3800 футов, некоторые же его гольцы достигают 4200 и 5700 футов (Тэпторго). К северо-западу, северу и к северо-востоку от горной и лесистой полосы простирается необозримая тундра со своими многочисленными озёрами. Южные и отчасти средние районы области представляют немало удобных мест для развития земледелия, огородничества, причем урожаи на новинах достигают хороших результатов. Большая же часть средней, а также южной и юго-восточной полосы области образуют глухую тайгу, покрытую хвойными и лиственными лесами, которые, мельчая к северу, переходят в низкорослую, кустарную или ползущую форму. В геологическом отношении представляет интерес Вилюйский окр., особенно южная его часть, представляющий собой один из главнейших очагов вулканической деятельности в Сибири, точно также и в Верхоянском и Олекминском окр. выступают своими резкими контурами массивные вулканические породы в виде траппов и базальтов, которые в Якутском окр. почти отсутствуют. Начиная pp. Май и Анги, характер страны как однообразной наносной низменности изменяется как по рельефу, так и по строению, переходя в гористый; тут появляются кристаллические породы, граниты, гранитосиениты, местами траппы и диабазы. Что касается геогностического состава гор, то в Становом хр., как равно и в Алданском, преобладают кристаллические породы, на скатах же этого хребта и в северной части Вилюйских гор преобладают приподнятые пласты осадочных пород, принадлежащих отчасти к палеозойским, но более к вторичным и отчасти к третичной формациям.

Полезные ископаемые

Минеральные богатства области громадны. В Витимско-Олекминской системе золота добывается до 550 и более пудов ежегодно; металл этот находится также по притокам верховий реки Учура, в верховьях р. Алдана, в некоторых местах Вилюйского округа и по северным склонам Станового хребта. Не менее богата область и серебряно-свинцовыми рудами. Ещё в XVIII стол. основан был в Верхоянском округе по р. Эндыбалу сереброплавильный завод, обрабатывавший руду с 22 % серебра в течение 10 лет. В Становом хребте за р. Маей находятся залежи платины, добываемой тунгусами для своих пуль. Железо встречается в области почти повсюду в виде бурого, красного и магнитного железняка; в особенности богат железными рудами вост. склон Алазейского хребта. Железные руды добываются якутами и обрабатываются самым первобытным способом. Якуты выделывают большую часть железных вещей и инструментов, употребляемых в крае. В Вилюйском и Олекминском окр. находятся также хорошие железные руды. На р. Алдане добывают и обрабатывают самым грубым способом медную руду. Те же руды встречаются в Вилюйском окр. Киноварь встречается на р. Амге. Свинец находится во многих местах области и разрабатывается инородцами для их надобностей. Встречаются также в большом числе различные ценные цветные камни, как-то: яшма, горный хрусталь, топаз, аметист, опалы и изумруды — в Вилюйском окр., агаты и сердолики — по нижнему течению Лены. Особенно богата область солью и каменным углем. Залежи соли занимают обширный бассейн по притокам р. Вилюя, где находятся известные Кемпендяйский и Багинский соляные ключи с содержанием до 25 % соли; но разработка и выпаривание соли производится самым нерациональным способом. Значительные отложения каменного угля встречаются во многих местах по Лене, Алдану и Вилюю, а также в предгорьях Верхоянского хребта. Уголь попадается различного качества и большей частью принадлежит к разряду бурых. Графит встречается в Олекминском и в Вилюйском окр. В устьях Лены находят янтарь, встречаемый и по всему побережью Сев. Лед. океана в виде мелких кусков. По Лене встречаются залежи каолина и кроме того известняк, высокого достоинства огнеупорная глина, жерновый и строительный камень, шифер, асфальт, горное масло, минеральные краски. Горячие минеральные ключи, железные и серные, на Лене и в Мегинском улусе Якутского округа.

К ископаемым богатствам области относится также имеющая важное значение в вывозной торговле мамонтова кость, клыки мамонта, сохранившиеся со времени четвертичной эпохи в мерзлых пластах сев. части области вместе с другими костями этого же животного, а также кости зубра, овцебыка и носорога. Особенно много этих останков встречается на островах Ледовитого океана, куда промышленники ежегодно отправляются для добывания «кости». В некоторых местах трупы мамонтов сохранились целиком, но находки нередко погибали ранее, чем до них добирались посланные из Петербурга ученые.

Гидрография

Северные окраины области омываются Северным Ледовитым океаном. В океане расположено много о-вов: Ляховские, Котельный, Фаддеевский, Новая Сибирь, Столбовой, Белковский, Медвежьи, Ярок и Сабадей.

Из множества рек, впадающих в Сев. Лед. океан, главнейшие: Оленёк, Лена, Яна, Индигирка, Алазея, Чукочья и Колыма, но из них особенное значение для края имеет Лена, одна из самых больших рек России. Лена входит в область из Иркутской губернии Лена судоходна на всем протяжении в пределах области — почти на 4000 вёрст. На ней масса разной величины о-вов, не считая расположенных в дельте; на одном из последних, на урочище Сагастырь, в 1882—1884 гг. была устроена полярная метеорологическая станция. Лена служит главнейшим средством сообщения Якутска с Иркутском, а также с пунктами, лежащими ниже Якутска, на ней в последнее время развивается пароходство. Главнейшие притоки Лены: Алдан (2000 вёрст дл.), Олекма (1800 вёрст), Вилюй (2000 вёрст), Витим (до 1500 вёрст).

Р. Яна, начинаясь на границе Якутского округа, на сев. склоне Верхоянского хребта, протекает более 2000 вёрст, шир. от 50 до 600 с., орошает Верхоянский окр. Индигирка, начинаясь в Якутском окр., протекает до 1800 вёрст, впадает в океан многими рукавами. Колыма вытекает с сев. стороны Станового хребта, течет на протяжении 2000 вёрст, из них 800 вёрст между горами, течение быстрое, богата рыбой, вливается в океан 2 главными устьями, образуя значительную дельту, основание которой до 100 вёрст длины; глубина реки от 15 до 30 футов, богата островами; из притоков наиболее значительные Коркодон и Омолон. Из других pp. обл. имеют значение Олекма и Витим, по расположенным по притокам их золотым приискам и вообще как судоходные пути на значительное расстояние. В последнее время открыты довольно богатые золотые россыпи и по системе правого притока Алдана, р. Учуру, к разработке которых приступили с 1901 г.

Озёр в области до 10000, из них более значительные: Унарба, Калгин, Бердюгестях, Ожогинское и Эджигитай-кель, последние посредством вытекающих из них речек Судурах и Полоустной находятся в соединении с р. Индигиркой, оз. Ротько соединяется с протокой р. Яны Соманд, а оз. Сюрюнда на вост. границе области состоит в соединении с р. Вилюем. Причина множества озёр в области объясняется тем, что мерзлый подпочвенный слой не дает уходить воде в землю.

Флора

Флора обл. не разнообразна: на лугах преобладают цветковые и тайнобрачные; они развиваются за короткое лето чрезвычайно быстро, столь же быстро отцветают. Из хвойных пород известны лиственница, ель, сосна и кедр; из лиственных — береза, осина, ольха, ива, черемуха, боярышник, рябина, шиповник и серебристый тополь. Полоса высокоствольных лесов покрыта сплошными, густыми, непроходимыми лесами и обширными болотами, над которыми лишь местами возвышаются совершенно обнаженные горные вершины. Растительный покров полярной, тундровой полосы состоит по преимуществу из различных видов Politrichum, Bryum и Hypnum. Из-под грязно-буроватой поверхности местами проглядывают травы, редко образующие сплошные луга, но чаще растущие отдельными группами, между которыми проглядывает обнаженная глинистая почва. Так называемые «бадараны» — вязкие топи, занимающие на С области громадное пространство и оттаивающие летом на глубину не более 3 футов, покрыты сфагнумом. Из полезных растений, кроме оленьего мха, составляющего главную пищу оленя, заслуживают внимания ягодные растения: морошка, брусника и голубица. С приближением к границе лесов виды деревьев становятся малочисленнее и самые деревья мельче; из древесных пород далее всех выдвигается лиственница. Несмотря на богатство лесов в области, здесь заметно их истребление и уничтожение, благодаря лесным пожарам, приисковым работам и нерасчетливому хозяйничанью.

Фауна

Фауна области разнообразна и богата в особенности пушными зверями. В юго-восточн. угол области нередко с Амура забегает тигр и енотовая собака; северная окраина области составляет местообитание белого медведя, песца и лемминга. Всех видов млекопитающих насчитывают до 50 и 10 видов морских зверей. Из промысловых видов известны медведь, волк, куница, ласка, горностай, хорек, лиса, соболь, песец, северный олень, лось, кабарга и дикий кабан. Птиц в области насчитывается более 120 видов. Преобладают между птицами утки, гуси, лебеди, чайки, гагары и из хищных — орлы, ястребы, коршуны, соколы, совы, филины и др. Из пресмыкающихся и гадов водятся: один вид ящерицы, жаба, лягушка и тритон. Число видов рыб неизвестно, так как они почти вовсе неисследованы; наибольшее число видов речных рыб относится к лососям и сигам, представляющим ценные промысловые породы. Энтомологическая фауна также неизучена, у Маака перечислено до 200 видов насекомых.

Население

Национальный состав

Главную массу населения Якутской области составляют инородцы (91,5 %); русских 7,5 %, представителей других народностей — 1 %.

В 1900 г. жителей в Якутской области было 262703 (мжч. 134134, жнщ. 128569). Из этого числа русских с незначительным числом представителей других народностей (русских подданных) — 21045, якутов — 224110, других инородцев — 17539, иностранцев 9.

На 100 мжч. в Якутской области приходится 96 жнщ. Женщин особенно мало среди войскового сословия, среди регулярного войска и казаков (33 жнщ. на 100 мжч.) и среди ссыльных (40 жнщ. на 100 мжч.).

Православных 256737, католиков — 193, армяно-григориан — 2, протестантов — 23, раскольников и сектантов — 1731 (в том числе скопцов 1240), иудеев — 510, магометан — 1896, шаманствующих — 1610.

Якуты

Самыми многочисленными в области являются якуты, пришедшие с юга и вытеснившие аборигенов края. Несомненно, что в прежней своей родине якуты достигли известной степени культуры, о чём свидетельствуют богатство их языка, способность выражать на нём отвлеченные понятия, произведения устного народного творчества, сложная орнаментация вышивок и серебряных изделий, кузнечное производство и целая иерархия общественных подразделений на джоны (улусы) и аймаки (наслеги). По устойчивости физического типа, по приспособляемости к воспринятию высшей культуры, якуты являются после бурят единственным инородческим племенем, способным сделаться вполне культурным народом.

Русские

Русские, проживающие на Оленеке, Яне, Алдане, Индигирке и Колыме, почти оякутились, отчасти забыли свой язык, изменили строй жизни. Самая наружность их, вследствие браков с туземками, изменилась; если они и говорят ещё «по-русски», то этот язык таков, что его трудно понять.

В 1900 г. Якутская область избавлена от водворения в неё ссыльных, кроме осужденных за преступления против религии и государства. До издания этого закона ежегодно ссылалось всякого рода рецидивистов до 200 человек.

За последние 7 лет было сослано всякого рода преступников 1300 чел. За ссыльными следовали их жены и дети, так что число сосланных в область возросло до 6190 человек. Половину их составляли уголовные преступники, около 1/3 сектанты, остальные политические.

Скопцы принесли немалую пользу туземному населению и всему краю, развив в нём земледельческие знания.

Духоборы, поселенные в 20 верстах от с. Амгинского и на урочище Магон, близ Якутска, образовали 2 селения и за три года пребывания в области зарекомендовали себя как трезвые, честные, трудолюбивые люди.

Другие народы

В отличие от якутов, прочие инородцы — тунгузы, их сородичи ламуты, юкагиры, чуванцы — племена монгольского типа, обречены, по-видимому, на вымирание. В 1889 г. повальная оспа истребила всех коряков, значительное число чуванцев и юкагиров.

Национальный состав в 1897 году:

Округ	якуты	русские	тунгусо-маньчжурские народы	юкагиры	чукчи	татары
Область в целом	82,1 %	11,3 %	4,3 %	…	…	…
Верхоянский	81,0 %	5,3 %	10,5 %	2,9 %	…	…
Вилюйский	93,0 %	1,3 %	5,6 %	…	…	…
Колымский	43,3 %	17,9 %	12,1 %	6,7 %	19,7 %	…
Олекминский	36,4 %	54,5 %	2,4 %	…	…	3,0 %
Якутский	90,6 %	5,3 %	3,2 %	…	…	…

Органы власти

Административное деление

В начале XX века в состав области входило 5 округов:

№	Округ	Окружной город	Площадь, вёрст²	Население (1897), чел.
1	Верхоянский	Верхоянск (354 чел.)	947 085	14 259
2	Вилюйский	Вилюйск (611 чел.)	883 402	67 942
3	Колымский	Средне-Колымск (538 чел.)	604 756	7885
4	Олёкминский	Олёкминск (1144 чел.)	330 159	36 227
5	Якутский	Якутск (6535 чел.)	719 287	143 567

Округа делились на полицейские участки, участки — на волости и сельские общества, а инородческие местности — на улусы с наслегами и роды. Всего в области было 12 полицейских участков, 8 русских и 1 инородческая волость, с 169 населенными местами (в том числе 99 инородческих и 12 населенных ссыльными скопцами), якутских улусов 15, с 251 наслегом (селением), и 36 родов других инородцев.

Городами официально считались Якутск и 4 окружные: Олекминск, Вилюйск, Верхоянск, Средне-Колымск.

Административное деление на 1 марта 1921 года

1. Верхоянский уезд (город Верхоянск):

• в связи с продолжавшейся Гражданской войной нет данных о волостях.

2. Вилюйский уезд (город Вилюйск):

• Верхне-Вилюйская волость;
• Качайская волость;
• Мархинская волость;
• Мастахская волость;
• Нюрбинская волость;
• Средне-Вилюйская волость;
• Сунтарская волость;
• Удюгейская волость;
• Хочинская волость.

3. Камчатский уезд:

• в связи с продолжавшейся Гражданской войной нет данных о волостях.

4. Колымский уезд (город Средне-Колымск):

• в связи с продолжавшейся Гражданской войной нет данных о волостях.

5. Олёкминский уезд (город Олёкминск):

• Абагинское самостоятельное общество;
• Амгинско-Олёкминское самостоятельное общество;
• Бирюкская волость;
• Калышское самостоятельное общество;
• Колымское самостоятельное общество;
• Нерюхтейская волость;
• Нохтуйская волость;
• Мальжегарское самостоятельное общество;
• Чемурское самостоятельное общество.

6. Охитский уезд:

• в связи с продолжавшейся Гражданской войной нет данных о волостях.

7. Якутский уезд (город Якутск):

• в связи с продолжавшейся Гражданской войной нет данных о волостях.

Областные начальники

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Кардашевский Иван Григорьевич	надворный советник	19.11.1805—07.07.1816
Миницкий Михаил Иванович	капитан 2 ранга (статский советник)	07.07.1816—21.10.1821
Рудаков Дмитрий Яковлевич	статский советник	26.03.1822—10.1824
Ачкасов Алексей Николаевич	статский советник	10.1824—03.1826
Лосев Николай Степанович	надворный советник	03.1826—05.06.1826
Мягков Николай Иванович	статский советник	05.06.1826—11.12.1831
Щербачёв Василий Иванович	коллежский советник	04.06.1832—18.09.1833
Рудаков Илья Дмитриевич	статский советник	11.09.1834—09.05.1845
Каргопольцев Николай Яковлевич	коллежский советник	04.07.1845—18.03.1850

Губернаторы (гражданские губернаторы, управляющие Якутской области)

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Григорьев Константин Никифорович	действительный статский советник	01.11.1850—09.02.1856
Скрябин, Николай Фёдорович	статский советник, кавалер, управляющий (гражданский губернатор) Якутской области	09.02.1856-26.03.1857
Штубендорф Юлий Иванович	действительный статский советник	26.03.1857—30.11.1862
Скрябин, Николай Фёдорович	статский советник, кавалер, управляющий (гражданский губернатор) Якутской области (повторно)	30.11.1862-01.07.1865
Лохвицкий Аполлон Давыдович	действительный статский советник	01.07.1865—14.08.1868
Бодиско Василий Константинович	действительный статский советник	23.11.1868—24.12.1869
Де Витте Виктор Павлович	полковник, и. д. (утверждён с произведением в генерал-майоры 08.02.1874)	24.12.1869—12.07.1876
Черняев Георгий Фёдорович	полковник, и. д. (утверждён с произведением в генерал-майоры 27.01.1877)	12.07.1876—31.05.1885
Светлицкий Константин Николаевич	полковник, и. д. (утверждён с произведением в генерал-майоры 30.08.1887)	10.10.1885—12.05.1889
Коленко Владимир Захарович	действительный статский советник	12.05.1889—26.03.1892
Скрыпицын Владимир Николаевич	действительный статский советник	23.04.1892—29.08.1903
Булатов Виктор Николаевич	действительный статский советник	29.08.1903—25.11.1906
Крафт Иван Иванович	действительный статский советник	25.11.1906—1913
Витте Рудольф Эвальдович	действительный статский советник	1913—1917

Вице-губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Приклонский Василий Львович	тайный советник, и. д.	01.07.1883—24.11.1883
Ильин Павел Васильевич	действительный статский советник	24.11.1883—23.08.1888
Осташкин Павел Петрович	надворный советник (коллежский советник)	23.08.1888—03.1894
Лавров Алексей Максимович	статский советник	26.05.1894—11.06.1895
Алеев Александр Ростиславович	действительный статский советник	06.07.1895—26.08.1898
Миллер Александр Константинович	действительный статский советник	02.09.1898—04.07.1903
Чаплин Николай Николаевич	коллежский советник	04.06.1903—03.12.1904
Леонтьев Александр Николаевич	статский советник	03.12.1904—21.01.1905
Ващенко Александр Александрович	статский советник	21.01.1906—28.09.1909
Мишин Владимир Александрович	действительный статский советник	28.09.1909—04.06.1912
Нарышкин Александр Петрович	статский советник	04.06.1912—1914

История

Этимология

Впервые известие о якутах получено было в 1620 г. от мангазейских казаков. В 1627 г. из Енисейска была отправлена партия из 10 казаков с десятником Василием Бугром, достигшая р. Лены в следующем году. Решительные действия начались с 1632 г., когда енисейский сотник Пётр Бекетов, с 30 казаками, плывя по Лене до места, где стоит гор. Якутск, покорил по пути якутов, обложил их ясаком и для прочного занятия края заложил Якутский острог.

Почти одновременно с основанием Якутска енисейские казаки шли по Лене с её верховья, а мангазейские пролагали к ней путь с запада, спускаясь по р. Вилюю. Ещё в 1630 г. отряд мангазейцев, под начальством Васильева, дошёл до Лены и покорил вилюйских якутов. Не обошлось без кровавых столкновений между самими русскими из-за права собирания ясака с инородцев. Эти междоусобицы повели к назначению особых воевод и к самостоятельности Якутска.

В 1636 г. из Енисейска был отправлен десятник Буза, с 10 казаками, с наказом осмотреть реки, текущие в Сев. Ледовитый океан. Прозимовав в Олекминском остроге, основанном енисейскими же казаками в 1635 г. против устья р. Олекмы и впоследствии перенесенного на место, где теперь стоит г. Олекминск, Буза, с присоединившимися к нему промышленниками, двинулся в 1637 г. вниз по р. Лене и через 2 месяца достиг западного устья Лены, откуда, идя по морю на запад, дошёл до устья р. Оленека. В 1638 г. основан был Верхоянск в виде зимовья. В Якутске тогда числилось до 200 жит. В том же году атаман Максим Перфильев поднимался по р. Витиму и, перезимовав, достиг устья р. Ципы. Неутомимый Буза в том же году снова спустился по р. Лене и, выйдя в океан её восточным устьем, дошёл до устья р. Яны; здесь он зазимовал, а в следующем году опять пустился по морю на З и дошёл до устья р. Чендоны.

В 1638 году был образован Якутский уезд.

В том же году казак Постник дошёл до р. Индигирки и основал здесь зимовье, спутники же его в 1639 г. на двух выстроенных ими кочах спустились по р. в Северный Ледовитый океан и добрались до устья р. Алазеи. В 1644 г. казак Михайло Стадухин открыл р. Колыму, основал Нижне-Колымское зимовье, доставил первые сведения о чукчах и заложил Средне-Колымский острожек. В 1645 г. произошло восстание юкагир.

В 1648 г. казак С. И. Дежнёв с товарищами Анкудимовым и Алексеевым морем добрались до р. Анадыря. В 1650 р. казак Мотора прошёл сухим путём от р. Анюя до устья р. Анадыря, а Стадухин достиг р. Пенжены и открыл её устье. В 1682 г., при воеводе Приклонском, якуты сделали последнюю попытку к восстанию, к ним присоединились раскольники и даже некоторые казаки. Восстание кончилось полным их разгромом. Остатки разбитых якутов бежали за р. Яну; воевода отправил за ними отряд из 70 человек, приказывая им истреблять бежавших и обложить ясаком каменных ламутов. В котловине Эллер-Собит ламуты подкараулили этот отряд и истребили его; только трое из отряда спаслись бегством.

В 1702 г. якутские казаки были организованы в полк, численностью в 1500 чел., под командой казачьего головы, с подчинением якутским воеводам; в 1767 г. полк переименован в команду и подчинен иркутскому обер-коменданту.

В 1730 г. известный сибирский историк Г. Миллер занимался в Якутске разработкой местных архивов. В 1735 г. в Якутске был Беринг, отправлявшийся в свою ученую экспедицию. В том же году на Лене у Якутска были построены 2 шлюпки — «Якутск» и «Иркутск», на которых отправились для описи берегов и Северного Ледовитого океана Прончищев и Ласениус, замененный Лаптевым. Эти экспедиции продолжались до 1742 г. Один из членов экспедиции Беринга, Иоганн Гмелин, первый обнаружил в Якутске вечномерзлый слой земли. В 1766 г. академик Поповский наблюдал в Якутске прохождение Венеры через диск Солнца и определил географическое положение города. В 1770 и 1773 гг. П. Паллас удивил ученый мир своими палеонтологическими открытиями в Вилюйском округе.

В 1775 году Якутский уезд преобразован в Якутскую провинцию, а в 1784 году в Якутскую область Иркутской губернии.

В 1787 г. состоялась ученая экспедиция Биллингса и Сарычева для отыскания прохода из Ледовитого океана в Восточный океан. Экспедиция эта успеха не имела. В 1809 и 1810 гг. состоялась экспедиция Геденштрома для описи вновь открытых Ново-Сибирских островов у берега Сев. Лед. океана. В 1819—1823 гг. были командированы Анжу и Ф. П. Врангель для исследования Якутского океанского побережья и Ново-Сибирских и др. островов. В 1843 и 1844 гг. исследовал Якутский край А. Ф. Миддендорф.

В 1852 г. началось заселение Аянского тракта, впоследствии закрытого. В 1850 г. состоялась ученая экспедиция Маака в Вилюйский край. В 1884 г. экспедиция Бунге и Толя к устьям р. Лены и Яны, зимовала на урочище Сагастырь в дельте Лены. В 1891 г. для исследования рек Колымы, Индигирки и Яны был командирован И. Д. Черский. В 1893 г. состоялась ученая экспедиция барона Толя и Шилейко на северное морское побережье и на Оленёк и Анабар. В 1901 т. барон Толь отправился в новую экспедицию на Ново-Сибирские острова и на землю Беннет.

В 1805 г. Якутская область была выведена из состава Иркутской губернии.

Геральдика

Герб Якутской области, созданный на основе переработки городского герба Якутска, был утверждён императором Александром II 5 июля 1878 года: «В серебряном щите, чёрный орёл, держащий в когтях червлёного соболя. Щит украшен Древнею Царскою короною и окружён золотыми дубовыми листьями, соединёнными Александровскою лентою».

• Якутская область МВД Бенке.jpg

  Официальный герб области (изд. МВД, 1880)
• Якутская область изд.Сукачова.JPG

  Неофициальный герб области
  (изд. Сукачова, 1878)
• Coat of Arms of Yakutsk oblast (Russian empire).png

  Современный рисунок герба области (2000-е)
• Coat of Arms of Yakutsk oblast (Russian empire).png

  Современный рисунок герба области (2000-е)
• Якутская обл 1878 из Винклера.jpg

  Герб области с официальным описанием
  (П. Винклер, 1899)

Экономика

Земледелие

Упрочению земледелия в крае предшествовала долгая борьба с вредными влияниями естественных условий и с предубеждением инородцев против необычного для них занятия. В течение первого столетия по приходе сюда русских земледелия не существовало; хлебные запасы доставлялись из Иркутской и Енисейской губерний. В 1735 г. из Илимского края были переселены в Амганскую слободу пашенные люди. В 1780 г. посеяно было во всей области всего 735 пд. хлеба, собрано 2822 пд. В 40-х годах XIX в. Миддендорф свидетельствует, что в Як. округе высевалось 4500 пд. разного хлеба и собиралось до 14000 пуд. В 1855 г. в Вилюйском крае земледелие успело уже укорениться, в особенности в Мархинском и Сунтарском улусах, в которых оно и ныне процветает.

В 1861 г. были переселены из Туруханского края скопцы, оказавшие большое влияние на местное земледелие; они сразу повели его в широких размерах, при чём потребовалось много наемных рабочих, главную массу которых составляли якуты. Пройдя суровую школу в скопческих хозяйствах, эти рабочие приобрели опытность и сделались потом самостоятельными хозяевами. Скопцы имели в этом отношении благотворное влияние и на русских своих соседей. В 1888 г. собиралось разных хлебов 46673 четв., из них у якутов 20890 четв.; в 1899 г. — 134762 четв., из них у якутов — 83473 четв. Якуты сделались хорошими земледельцами: они расчищают земли из-под леса, осушают низины и болота, заводят на них луга, затем превращают их в пашни. Якутские хозяйства в приленских наслегах по своим размерам и способам обработки земли мало в чём уступают скопческим, которые считаются лучшими в области. Наиболее развито земледелие в Олекминском округе; якуты и другие сельские жители (11500 душ об. пола) собирали здесь до 62234 четв. хлеба, которого не только хватает на местное потребление, но излишки его поступают в продажу на расположенные в округе золотые прииски. И в остальных частях области земледелие достигло уже большого развития; весь Якутский округ и южная часть Вилюйского сделаются, вероятно, вполне земледельческими местностями. Культура хлебов к северу достигла южной границы Верхоянского округа, но предел этот не установился и имеет ясно выраженную тенденцию отодвинуться ещё далее на север. Последние опыты на урочище Заплечен на верховьях р. Колымы, как и недавние попытки в южной части Верхоянского округа, дают надежду, что при постепенной акклиматизации хлебных растений граница земледелия совпадет с границей высокоствольных лесов и отодвинется значительно далее на север. Хлебные растения, культивированные в области, приобрели отличительные, только им свойственные особенности: краткий растительный период и малую чувствительность к резким колебаниям температуры. Местные жители считают урожай сам-2-3 убыточным, сам-5 — средним, сам-8-10 — хорошим, сам-15 — отличным. Бывали урожаи сам-30-40 и даже сам-50 на новых землях.

Якуты засевают 16354 четв. хлеба и 3720 пд. картофеля, собирают 79988 четв. хлеба и 19490 пд. картофеля.

Скопцы — почти исключительно земледельцы; среди них на 1 душу муж. пола приходится посева хлеба 3,9 четв. и картофеля 9,3 пд., тогда как у других жителей области всего 0,2 четв. хлеба и 0,1 пд. картофеля. Средний урожай хлебов составлял сам-5,3, урожай картофеля сам-5.

Огородничество развито весьма слабо, преимущественно у старообрядцев Павловского селения, скопцов и только отчасти крестьян; якуты им почти не занимаются.

Скотоводство

За исключением крайнего севера, где якуты, подобно прочим инородцам, занимаются звероловством и оленеводством, в остальных частях области скотоводство дает якутам главные средства существования; но эта отрасль якутского хозяйства не развивается, переживая периодически повальные эпизоотии, а нередко и голодовки от бескормицы, вследствие недостатка лугов. Краткость якутского лета вынуждает население напрягать до последней крайности свои силы, чтобы успеть убрать сено. Сознавая всю важность спешной уборки сена, якуты заменили горбушу косой литовкой и даже начинают выписывать из иркутского казенного склада сенокосилки и конные грабли. В последнее время якуты занялись расчисткой своих лугов от кустов и кочек, а также спуском озёр, с целью увеличения площади сенокосов. Рогатый скот мелок, мало молочен. Коневодство составляет принадлежность более зажиточных хозяйств и носит подсобный характер. Якутская лошадь отличается массивностью, небыстрым бегом и необыкновенно длинной и густой шерстью. Конское мясо, жир и молоко употребляются якутами в пищу. Уход за лошадьми у скопцов значительно лучше и лошади их, как рабочая сила, лучше якутских. Оленеводством, кроме прибрежных якутов, занимаются тунгузы, ламуты и в особенности чукчи; не будь оленей, бесплодная северная тундра была бы необитаема. Дикий и прирученный олень доставляет этим инородцам все необходимое для жизни. С тех пор, как прекратились массовые перекочевки диких оленей, дикого оленя заменил домашний. У чукчей оленеводство достигло высокой степени и дает им возможность переживать те голодовки, которым периодически подвергаются как инородцы, так и русские в Колымском крае; последних чукчи не раз спасали от голодной смерти. Этому промыслу угрожает страшная опасность от часто повторяющихся эпизоотий — сибирской язвы и ящура, истребляющих стада до последнего животного. В 1900 г. числилось в области (по весьма неточным данным): лошадей — 105387, рогат. скота крупного и мелкого — 299430 гол., овец — 256, свиней — 283, оленей ездовых — 25675, собак ездовых — 2700. Из всего этого количества в Якутском окр. 262450 гол., в Олекминском — 26441 гол., в Вилюйском — 93610 гол., в Верхоянском — 37198 гол., в Колымском — 15037 гол.

Рыболовство

Рыбопромышленность имеет серьёзное значение в экономической жизни обл. В Вилюйском окр. лов озерной рыбы составляет немаловажное подспорье в местном продовольствии. В Верхоянском окр. рыбный промысел доставляет заработок населению и ещё большее значение имеет как источник продовольствия. Рыбный промысел в особенности развит в северной части этого округа, где население поголовно занято им и где он, за отсутствием хлебопашества и скотоводства, служит почти единственным источником продовольствия. То же значение рыбопромышленность имеет и в Колымском окр. Рыбу употребляют в свежем, соленом и сушеном видах; сухую рыбу толкут на муку, из которой пекут нечто в роде хлеба. Крайний недостаток соли не позволяет заготовлять рыбу надлежащим образом, в особенности в Колымском крае, где она потребляется почти в полусгнившем виде, что вредно отражается на здоровье жителей. Рыба употребляется также и для корма ездовых собак, а потому недостаток её влечет за собой гибель этих животных, почти единственных представителей рабочей силы в хозяйстве инородца.

В низовьях Лены рыболовные пески эксплуатируются инородцами, и лов рыбы имеет общественный характер. Выше лежащие по этой реке пески отдаются инородческими обществами частным предпринимателям.

На низовья Лены приходит частный пароход, который скупает рыбу от инородцев и солит её.

В селение Будун на нижней Лене кроме этого парохода приходит довольно значительное количество парусных судов («каюков»), принадлежащих большей частью якутским торговцам, привозящим сюда хлеб, чай, табак и другие товары, а также водку. В Булуне в это время устраивается нечто в роде ярмарки и собирается до 2000 чел. Товары вымениваются на рыбу. Чаю кирпичного привозится на 10000 р., сахара на 4000 руб., табака листового на 5000 р., муки на 4000 р., спиртных напитков на 25000 р. Спиртные напитки в официальном отчете не значатся, так как привоз их воспрещен; тем не менее это самый ходовой товар и весь распродается без остатка.

В 1900 г. выловлено было рыбы 113300 пд., икры добыто 545 пд., клея рыбьего — 33 пд., всего на сумму 128000 р.

Рыбным промыслом занималось (не считая Колымского края, в котором им занимается все взрослое население) 12300 чел., из них инородцев 8940. Из рыб окунь, ерш, карась, плотва, налим, щука идут большей частью на местное потребление; в продажу идут стерляди, сиговые, нельма, осетр, таймень и омуль. Вместе с Колымским краем в Якутской области вылавливается рыбы до 191000 пд., на 145000 руб.

Охота

Звероловство составляет немаловажную отрасль в хозяйстве населения, особенно обитателей Колымского края. С осложнением жизни центром тяжести промысла сделалась пушнина, необходимая инородцам и для уплаты податей и повинностей, и в качестве товара для обмена на продукты, нужные для домашнего их обихода. Значение пушнины как предмета обмена вызвало истребление зверя и оттеснение его вглубь страны. В местностях более или менее жилых такому явлению способствовали сенокошение, пастьба скота и страшные лесные пожары, выгнавшие пушных зверей из их убежищ. Более ценные пушные звери переселились в менее населенные сев.-вост. и юго-вост. окраины области и, по мнению промышленников, выводятся; так, соболь, которым когда-то славилась Якутская область, сделался ныне редким; в небольшом количестве он попадается по системе р. Учура и в вост. углу Якутского округа, изредка в Вилюйском и Верхоянском округах. В настоящее время преимущественно промышляются лисица, песец, колонок, белка, горностай, хорек, заяц, медведь, олень и волк. Хорошие сорта лисицы, белки и песца вывозятся из Колымского края. Официальные цифры по звероловству далеко ниже действительных; более близкое представление о звероловстве дают сведения Якутской ярмарки, на которую в 1900 г. было доставлено: соболей — 5000 шт., на сумму 350000 р., лисиц — 4860, на сумму 46000 р., песцов — 13000, на 87000 р., колонков — 11500, на 1350 р., горностаев — 40000, на 10000 р., белок — 1200000, на 240000 р., медведей — 230, на 4600 р., оленьих пыжиков и выпороток 3000, на 41000 р., зайцев — 125000, на 12500 р., всего на 792245 руб.

Промыслы

Не меньшее значение для населения Верхоянского и Колымского окр. имеет добывание мамонтовой кости и моржового зуба, которые разыскиваются по берегам рек, после весенних разливов. За добычей кости ездят также на Ново-Сибирские острова. Мамонтовой кости вывезено было в 1900 г. из Якутской области 1500 пд., на сумму 37500 р. В Олекминском округе как крестьяне, так и якуты занимаются извозным промыслом, доставляя съестные припасы, сено и другие предметы потребления на Олекминские и Витимские прииски. Количество провозимых на прииски тяжестей достигает от. 400000 до 500000 пд., что дает средний заработок от 36000 0 до 450000 руб.; но самим возчикам достаются не более 2/3 суммы, остальное же попадает в руки крупных подрядчиков из тех же крестьян и богачей якутов. Извозный промысел существует ещё в Борогонском, Дюпсинском и Бангатайском улусах Якутского округа, жители которых перевозят в г. Верхоянск казенные и купеческие грузы, что дает им до 12000 р. в год; якуты Кангалакского улуса зарабатывают доставкой мяса на прииски до 25000 р. в год. Кроме того якуты содержат почтовую и обывательскую гоньбу, возят частную кладь по охотскому, аянскому, вилюйскому и верхоянскому трактам. Из Вилюйского окр. якуты Сунтарского и Мархянского улусов и крестьяне Нюрбинской волости перевозят в разные пункты на Лене местное сырье и обратно купеческие товары. Нижнеколымцы перевозят на собаках купеческую кладь из Средне-Колымска до Нижне-Колымска и оттуда до Анюйской крепостцы и обратно, по окончании Анюйской ярмарки — пушнину и проч., что дает им от 2500 до 3000 руб.

Промышленность

Фабричная и заводская промышленность, исключая приисковой, в Якутской области, можно сказать, отсутствует; промыслы носят кустарный характер, обработка сырых материалов, вследствие отсутствия технических знаний, недостатка предприимчивости и свободных капиталов, находится на низкой степени развитии. На существующих заводах нет ни машин, ни специальных техников; все производство исполняется небольшим числом рабочих. Среди якутов встречаются кузнецы, кожевники, свечники и кирпичники; все они обрабатывают свои произведения в ограниченных размерах, для сбыта на рынках в городах или среди улусного населения. 3 кожевенных заведения, с производством на 1750 р. в год; кирпичных зав. 21, на 5280 р.; паровых мельниц 4, на 7200 р. (все они принадлежат скопцам); прочих мельниц разного типа 87, с производством на 11400 руб.; на всех этих заведениях работало 110 чел.

Золотые npииски области разделяются на две системы, по рекам Витиму и Олекме, по притокам которых они расположены. Самые богатые россыпи залегают глубоко и потому добыча золота сопряжена с большими трудностями, требуя большой затраты капитала и технических приспособлений. Получаемое в этом золотоносном районе, особенно в Витимском, по верхним притокам р. Бодайбо, золото отличается своей крупностью (попадаются самородки до 1/4 фн. весом) и довольно правильными кристаллическими формами. Разработка приисков началась в 1851 г., когда было добыто золота 4 пуд.; затем в 1855 г. получено 138 пуд., в 1869 г. 563 пуд., в 1880 г. 940 пуд.; дальше добыча золота год от году уменьшается; в настоящее время его добывается ежегодно от 500 до 560 пуд. Всего золота из этого района по 1901 г. добыто 23000 пуд., на сумму 400000000 рубл. Ныне прииски Витимо-Олекминского района причислены к Иркутской губернии, под именем Ленского горного округа. К разработке россыпей по системе р. Учура приступлено в 1899 г.; в 1900 г. намыто шлихового золота более 16 пуд. Большую роль играет отхожий промысел на золотые прииски. На приисках работает много якутов в качестве конюхов, возчиков и друг.; только для земляных работ они мало пригодны.

Лесная промышленность

Лесной промысел ограничивается доставкой в города дров и строевого леса, всего на сумму 9000 р., а также гонкой смолы и дегтя и жжением угля. Жжением угля в последнее время занялись сосланные сюда пермяки из секты «неплательщиков», которым промысел этот дает хороший заработок. Дерево служит также для многих кустарных изделий: телег, колес, саней, деревянной и берестяной посуды, простой мебели.

Торговля

Слабое развитие промышленности влияет и на местную торговлю; из области вывозится исключительно сырье, ввозятся же обработанные продукты и изделия. Точных цифр для ввоза и вывоза нет; некоторое понятие о значении отдельных товаров в местной торговле могут дать цифры оборотов летней ярмарки в г. Якутске, составляющих по ввозу и вывозу 2200000 р. В Якутске существует ещё зимняя ярмарка, с оборотом до 6 1 2000 р. В Олекминском окр. производится закупка сельскохозяйственных продуктов на прииски, куда в 1900 г. вывезено было их на 621000 р. Оборот летней Олекминской ярмарки составлял по продаже 55240 руб., Кыллахской летней ярмарки (Кыллах — остров на р. Лене) — 101000 руб. Ввоз в Вилюйский окр. составлял в 1900 г. 213000 р., вывоз (большей частью продуктов скотоводства) — 206000 р.

В улусах Якутского и Вилюйского окр. торговля носит своеобразный характер; там торговых лавок недостаточно, и каждый состоятельный якут (по местному прозвищу «топон»), держит у себя необходимые для местных жителей товары, которыми расплачивается за работу и продукты их скотоводства, причем всего охотнее берет масло. Чем далее от центра области, тем больше торговля принимает форму хищнической эксплуатации местного населения. В Верхоянском и Колымском окр. местные торговцы повышают цены товаров до невероятных размеров. Такое анормальное положение Колымского края заставило искать более удобного пути для доставки туда казенного и частного груза. Сначала намеревались избрать пунктом отправления Гижигинск, но неудобство его гавани сказалось на первых же порах, а потому избрана была деревня Ола, с удобной бухтой на берегу Охотского моря. Доставленные сюда из Владивостока товары везутся на оленях до урочища Займичен на р. Колыме, а оттуда с наступлением весны плывут на лодках до Средне-Колымска. Доставка этим путём пуда товаров обходится в 4 р. пуд, вместо 10 и 12 р. прежним путём из Якутска. Оборот Булушской рыбной ярмарки составляет ок. 100 0 000 p., Анюйской чукотской — 22900 р., Учурской и Майской — до 6000 р.

Ввоз всех товаров из Европ. России в Якутскую область достигает 5 млн руб. в год. Кредитных учреждений в области нет.

Транспорт

Пароходство по Лене хотя медленно, но развивается: в настоящее время по ней ходит до 30 пароходов; из них 5 частных, начиная с 1895 г. держат правильное пассажирское сообщение между селением Усть-Кут, Иркутской губернии, и г. Якутском. В половодье пароходы отходят от станции Тарасовской, не доезжая 195 вёрст до Усть-Кута; 2 парохода ходят к устью Лены, 2 парохода — по реке Вилюю и один рейс по pp. Алдану и Мае до урочища Нелькан, отстоящего в 200 верстах от Охотского моря. Кроме того частные пароходы ходят от с. Витимского на Лене по р. Витиму до устья Бодайбо, до вновь учрежденного города того же имени, бывшего прежде резиденцией Витимских золотопромышленников. Пути сообщения находятся в самом неудовлетворительном состоянии: из почтовых трактов только один Иркутский (дл. 1000 вёрст) довольно сносен и то благодаря тому, что он пролегает по Лене, с её прекрасной зимней дорогой. Летом перевозка производится на пароходах; весной и осенью путь этот очень затруднителен. Бывший Аянский тракт к Аянскому порту на Охотском море давно упразднён. Охотский и Вилюйский тракты летом верховые; товары по ним перевозятся вьюками, как равно и по тракту Верхоянско-Колымскому, зимой же перевозка по этим путям производится на санях. По Верхоянско-Колымскому тракту зимой на лошадях ездят только до р. Алдана; далее следуют на оленях. Почта по этому тракту ходит с 1 ноября по 10 апреля ежемесячно, а с 10 апреля по 1 ноября, один раз за все время. Расстояние от г. Якутска до Вилюйска 430 вёрст, до Верхоянска 900 вёрст, до Средне-Колымска 2165 вёрст, до Охотска 1025 вёрст.

Здравоохранение

Народное здравие и общественное призрение в области находится в неудовлетворительном состоянии. Всех врачей в области 22, из них 7 на частных золотых приисках, 2 вольнопрактикующих и 13 на государственной службе; ветеринаров 2. Фельдшеров, кроме приисковых, 19, из них 10 в городах, 9 в округах; повивальных бабок 9, из них 7 в городах, 2 в округах. Оспопрививанием в городах занимаются фельдшера, а среди сельского населения — преимущественно священники и учителя. Аптека одна (в г. Якутске при больнице), и 1 аптекарский магазин; население сельское и окружных городов пользуется медикаментами от участковых врачей, у которых нередко бывает в них недостаток. Всех лечебных заведений в области 9, из них ведомства мин. внут. дел 6, с 129 кроват., военного ведомства 1, на 12 кроват., вед. правосл. исповед. 2, на 10 кроват. Пять больниц находится в г. Якутске. В каждом окружном городе по одной лечебнице для лечения больных сифилисом, всего на 39 кроватей. В выселке для прокаженных, в Вилюйском окр. призревалось 86 чел.; из них умерло в 1900 г. 18. В гор. Якутске находится бесплатная амбулатория общ. Красного Креста.

Наука и образование

Всего в области было 85 учебных заведений, в том числе 4 средних — Якутское реальное училище с 134 уч., женская гимназия с 86 учениц., духовная семинария с 46 учениками и женское епархиальное училище с 60 уч. Духовное училище с 109 учащимися, образцовая школа при семинарии с 30 учениками, Мариинский детский приют (5 мальч. и 16 дев.), миссионерская 2-классная церковно-приходская школа (68).

Городских начальных учил. 8, с 226 уч. Сельских начальных училищ 11, с 221 уч. (из них 49 дев.). Церк.-приход. школ и школ грамоты 57, с 877 уч. (153 дев.). Более всего школ в Якутском окр.; в олекминском округе всего 9 школ, в Вилюйском 17, в Верхоянском 8, в Колымском 4. На золотых приисках 4 начальных училища, с 200 учениками. Всех учащихся в области в 1900 г. было (кроме приисков) 1500 мал. и 445 дев. Все расходы по образованию составляли 144525 руб.

6 наблюдателей церковных школ.

Суд, образование, медицина, церковь, другие учреждения

Мировых судей в области 5; из них 3 проживают в г. Якутске, 1 в г. Олекминске, 1 в г. Вилюйске; верхоянский и колымский исправники исполняют в своих округах обязанности мировых судей. Судебных следователей 2; оба живут в Якутске.

10 врачей; кроме того, имеется врач выселка прокаженных в Вилюйском округе. 3 фельдшерские пункта сс. Сунтарском, Булуне и Нижне-Колымске. 20 церковных благочиний. Областью управляет губернатор.

Окружной суд; 4 почтовые и 1 почтово-телеграфные конторы. Отделение попечительства о слепых, тоже Красного Креста с амбулаторией, сиротский детский приют, приют для арестантских детей, якутское благотворит. общество, сельскохозяйственное общество, публичная библиотека, редакции «Епархиальных Ведомостей» и «Якутских Областн. Ведомостей», типография при областном правлении, бесплатная народная библиотека с читальней и общ. собрание; все эти учреждения сосредоточены в областном городе.

Налоги и сборы

Доходы городов: Якутска 45747 р., Олекминска 2714 руб., Вилюйска 1092 руб., Верхоянска 388 руб., Средне-Колымска 3388 руб. Расходы: Якутска 45747 руб., Олекминска 1985 р., Вилюйска 242 р., Верхоянска 301 р., Средне-Колымска 3393 р.

В Якутской области до сего времени существует ясачное обложение инородцев. Оклад ясака составляет с души в Якутском окр. 90 к., в Олекминском 1 р. 25 к., в Верхоянском 1 р. 5 к., в Колымском 1 р., в Вилюйском от 48 к. до 1 р. 28 к. Независимо от ясака с крестьян взимается подать по 81 к. с души оседлого и по 12 к. с души кочевого инородческого населения; оброчной подати с крестьян 2 р. 74 к. с души, в хозяйственный капитал — по 5 к. с работника, губернской земской повинности с крестьян, кочевых и оседлых инородцев с ревизской души от 1 р. 45 к. до 1 р. 87 к., в межевой капитал — 3 к. с работника, в пожарный капитал с крестьян — 4 к. с души, в экономический капитал с поселенцев 15 к. и окружного сбора с крестьян инородцев по 20 к. с души. В 1900 г. должно было поступить с области всех окладных сборов 205226 р., оставалось в недоимках к этому году 196220 р.; взыскано недоимок 30084 р., поступило оклада 103858 р., осталось в недоимках к 1901 г. 273692 р. Выдано торговых документов и приказчичьих свидетельств в 1900 г. по всей области 1348.

Ссылки

• [www.whp057.narod.ru/saha.htm Республика Саха (Якутия)] на сайте «Всемирный исторический проект»
• [ilin-yakutsk.narod.ru/2002-2/hronika1.htm Важнейшие события истории Якутии]
• [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/107000-YAkutskaya-oblast.html Библиотека Царское Село, книги по истории Якутской области, PDF]

Литература

• Якутская область // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Памятная книжка Якутской области на 1863 год. СПб.1864,сс.6; 115.
• Административно-политическое строение Союза ССР: (материалы о территориальных преобразованиях с 1917 года по 1 июля 1925 года) / С. И. Сулькевич, консультант Адм. Комис. ВЦИК. — Ленинград: Государственное издательство, 1926. 300 с.: таблицы — Перечень республик, областей и губерний с данными о площадях и населении по исчислению ЦСУ на 1 января 1925 года.
• Список губерний, уездов и волостей Сибири на 1 марта 1921 года; Информационно инструкторский политотдел Отдела Управления Сибревкома; Государственное издательство Сибирское областное отделение; г. Омск; ст. 20.

Отрывок, характеризующий Якутская область

– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.