Якушкин, Иван Вячеславович

Иван Вячеславович Якушкин
Иван Якушкин (второй слева) на встрече с комсомольцами. Москва, 1956 год.
Дата рождения:	10 (22) августа 1885(1885-08-22)
Место рождения:	Москва, Российская империя
Дата смерти:	19 июля 1960(1960-07-19) (74 года)
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	растениеводство
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук
Учёное звание:	академик ВАСХНИЛ
Альма-матер:	Московский сельскохозяйственный институт
Награды и премии:

Ива́н Вячесла́вович Яку́шкин (10 [22] августа 1885, Москва, — 19 июля 1960) — советский растениевод и селекционер, академик ВАСХНИЛ (1935), дважды лауреат Сталинской премии второй степени (1943, 1948). Доктор сельскохозяйственных наук (1934), профессор (1917). Первый директор Рамонской свекловичной опытной станции.

Биография

Иван Якушкин родился в Москве; по окончании Московского сельскохозяйственного института (в 1909 году) был участковым, позже уездным агрономом в Полтавской губернии.

В 1912—1917 годах работал в МСХИ; с 1914 года — ассистент кафедры частного земледелия. В это же время преподавал на Высших женских сельскохозяйственных курсах.

В 1917—1920 и 1922—1932 годах — профессор, заведующий кафедрой растениеводства, декан агрономического факультета, проректор по учебной работе ВСХИ.

В 1920—1922 годах — заведующий кафедрой растениеводства, декан агрономического факультета Крымского университета.

В 1922—1932 годах был директором Рамонской опытно-селекционной станции Главсахара (ныне Воронежская область).

2 октября 1930 года арестован ОГПУ по Центрально-Чернозёмной области. 18 февраля 1931 года приговорён Коллегией ОГПУ по обвинению в том, что примыкал к группе Трудовой крестьянской партии в Воронежском сельскохозяйственном институте, возглавляемой А. Н. Мининым, пропагандировал идеи ТКП среди студенчества, противодействовал пролетаризации вузов, участвовал в нелегальных совещаниях; по статьям 58-10, 11 УК РСФСР приговорён к трём годам заключения в концлагере. Но в лагере не был, Военным трибуналом Воронежского военного округа постановление Коллегии ОГПУ от 18 февраля 1931 года отменено, дело прекращено. Реабилитирован по этому делу 28 мая 1957 г.

В 1932—1957 годах — профессор и заведующий кафедрой растениеводства Московской сельскохозяйственной академии им. К. А. Тимирязева.

В 1943 году присуждённую ему Сталинскую премию (100 тысяч рублей) Якушкин передал в фонд обороны страны; в телеграмме на имя И. В. Сталина он просил направить эти средства на строительство танков «За передовую науку», «для усиления мощи танковых частей», в составе которых в то время сражался его сын.

Член ВКП(б) с 1945 года.

Умер 19 июля 1960 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Сотрудничество с НКВД СССР

Якушкин был платным осведомителем НКВД СССР, в частности автором доносов на академика Н. И. Вавилова. Наряду с другими сторонниками и/или сотрудниками Т. Д. Лысенко, был членом экспертной комиссии специалистов, созданной по распоряжению НКВД и утверждённой Лысенко (в задачу комиссии входило составление характеристики на Вавилова как учёного; подробнее см. статью Вавилов, Николай Иванович).

Семья

Иван Якушкин был женат на Марии Фёдоровне Татариновой, дочери известного общественного и политического деятеля Ф. В. Татаринова; от этого брака имел дочь Наталию и сына Дмитрия (1923—1994) — советского разведчика.

Награды и премии

• заслуженный деятель науки РСФСР (1945)
• Сталинская премия второй степени (1943) — за многолетние достижения
• Сталинская премия второй степени (1948) — за работы по агротехике с/х культур, обобщённые в труде «Растениеводство» (1947)
• два ордена Ленина (1949, 1950)
• два ордена Трудового Красного Знамени (1940, 1945)
• три Большие золотые медали ВСХВ (1940, 1954, 1955).

Научные работы

Иван Якушкин является автором работ, посвящённых вопросам растениеводства и севооборотов, агротехнике зерновых, масличных, сахарной свёклы и других технических культур, в частности, удобрению в системе севооборотов, улучшению методов сортирования семенного материала, внекорневой подкормке, борьбе с опаданием завязей у хлопчатника, сахарной свёклы и др.

В труде «Растениеводство» (1947, 2-е изд. 1953) дал обобщение научных достижений и производственного опыта советской агрономии.

Опубликовал более 400 научных работ, включая более 90 книг и брошюр. Ряд трудов напечатан за рубежом.

• Учение о севообороте. — М. — Л., 1928
• Руководство по применению удобрений под сахарную свёклу. — М.—Л., 1933
• Растения полевой культуры. — 10 изд., М., 1938 (совместно с Д. Н. Прянишниковым)
• Из многолетних работ по селекции свёклы на Рамонской станции // Доклады Всесоюзной академии с.-х. наук им. В. И. Ленина, 1947, вып. 11
• Сортирование семян по принципу выделения однородных выровненных групп по размерам в целях повышения урожайности // Советская агрономия, 1949, № 8 (совместно с А. П. Осетровой)
• Из результатов работ кафедры растениеводства в 1953—1954 гг. // Известия Тимирязевской сельскохозяйственной академии, 1955, вып. 1
• Внекорневая подкормка сельскохозяйственных культур. — М., 1955 (совместно с М. М. Эдельштейн)

Литература

• Иван Вячеславович Якушкин. — М., 1955

Ссылки

• [www.cnshb.ru/AKDiL/akad/base/RQ/000694.shtm Якушкин Иван Вячеславович] — статья из Биографической энциклопедии РАСХН, ВАСХНИЛ

Отрывок, характеризующий Якушкин, Иван Вячеславович

– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.