Яманаси Хандзо
| Яманаси Хандзо 山梨半造<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 10 декабря 1927 — 17 августа 1929 | ||||
| Монарх: | Сёва | |||
| Предшественник: | Угаки Кадзусигэ | |||
| Преемник: | Сайто Макото | |||
| ||||
| 9 июня 1921 — 24 августа 1923 | ||||
| Глава правительства: | Хара Такаси Такахаси Корэкиё Като Томосабуро | |||
| Предшественник: | Танака Гиити | |||
| Преемник: | Танака Гиити | |||
| Рождение: | 6 апреля 1864 Хирацука, префектура Канагава, Япония | |||
| Смерть: | 2 июля 1944 (80 лет) Токио, Япония | |||
| Образование: | Императорский военный колледж | |||
Яманаси Хандзо (яп. 山梨半造 Яманаси Хандзо:?, 6 апреля 1864, Хирацука — 2 июля 1944, Токио) — генерал Императорской армии Японии и генерал-губернатор Кореи в период с 1927 по 1929 годы.
Содержание
Биография
Хандзо родился в городе Хирацука (на сегодняшний день город входит в префектуру Канагава). Окончил восемь классов Императорской военной академии в 1886 году и восемь курсов Императорского военного колледжа — в 1892. В ходе первой японо-китайской войны воевал в составе 4-й пехотной бригады, входившей в состав Второй армии Японии.
После войны занимал ряд административных постов. С 1898 по 1902 годы был военным атташе в Германии.
В течение русско-японской войны Яманаси Хандзо был заместителем командующего Второй армией Японии и, позже, командующим Третьей дивизией. Сразу после войны Яманаси вернулся в Европу, где продолжил службу в качестве военного атташе — сначала, с 1905 по 1907 годы — в Австро-Венгрии, а затем, с 1907 года — в Германии.
В 1911 году Яманаси Хандзо стал генерал-майором и командующим 30-й пехотной бригадой. В следующем году его перевели в 1-ю пехотную бригаду. В ходе Первой мировой войны Яманаси командовал 18-й дивизией, участвовавшей в битве при Циндао. В 1916 году он стал генерал-лейтенантом, в 1921-м — полным генералом.
С 1921 по 1923 годы Яманаси был министром армии в кабинетах Хары Такаси, Такахаси Корэкиё и Като Томосабуро[1].
В 1927 году он ушёл в отставку с действительной военной службы. С 1927 по 1929 годы он был генерал-губернатором Кореи. Его правление часто рассматривается как возврат к политике Тэраути Масатакэ и Хасэгавы Ёсимити[2][3].
Напишите отзыв о статье "Яманаси Хандзо"
Примечания
Литература
- Coox Alvin. Nomonhan: Japan Against Russia, 1939. — Stanford University Press, 1990. — ISBN 0804718350.
- Dupuy Trevor N. Encyclopedia of Military Biography. — I B Tauris & Co Ltd, 1992. — ISBN 1-85043-569-3.
- MacNamara Dennis L. The Colonial Origins of Korean Enterprise: 1910-1945. — Cambridge University Press, 1990. — ISBN 0521385652.
Ссылки
- Wendel, Marcus [www.axishistory.com/index.php?id=7148 Governor-Generals of Korea]. Axis History Database. [www.webcitation.org/66CkeYAUq Архивировано из первоисточника 16 марта 2012]. (англ.)
- [query.nytimes.com/mem/archive-free/pdf?_r=1&res=9E01E6DA1738EF31A25752C1A9609C946095D6CF&oref=slogin Статья в New York Times о назначении Яманаси военным министром] (англ.)
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Яманаси Хандзо
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
