Ямасита, Маюми

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Маюми Ямасита
Общая информация
Гражданство

Япония Япония

Дата рождения

22 ноября 1975(1975-11-22) (48 лет)

Место рождения

Такаяма, Япония

Рост

170 см

Весовая категория

тяжёлая (100 кг)

Медали
Олимпийские игры
Бронза Сидней 2000 свыше 78 кг
Чемпионаты Азии
Бронза Осака 2000 свыше 78 кг
Восточноазиатские игры
Серебро Осака 2001 абсолют.
Универсиады
Серебро Пальма 1999 абсолют.

Маю́ми Ямаси́та (яп. 山下 まゆみ, 22 ноября 1975, Такаяма) — японская дзюдоистка тяжёлой весовой категории, выступала за сборную Японии в конце 1990-х — начале 2000-х годов. Бронзовая призёрша летних Олимпийских игр в Сиднее, обладательница бронзовой медали чемпионата Азии, серебряная призёрша Восточноазиатских игр в Осаке и летней Универсиады в Пальме-де-Мальорке, победительница многих турниров национального и международного значения.



Биография

Маюми Ямасита родилась 22 ноября 1975 года в городе Такаяма префектуры Гифу. Активно заниматься дзюдо начала во время учёбы во втором классе школы, позже продолжила подготовку в Университете Това, тренировалась во время службы в полиции префектуры Осака[1]. Впервые заявила о себе в 1997 году, выиграв бронзовую медаль на женском чемпионате Японии.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добилась в 1999 году, когда попала в основной состав японской национальной сборной и побывала на Универсиаде в Пальма-де-Мальорке, откуда привезла награду серебряного достоинства, выигранную в абсолютной весовой категории — в решающем поединке потерпела поражение от китаянки Юань Хуа.

Год спустя в тяжёлом весе получила серебряную медаль на домашнем чемпионате Азии в Осаке и благодаря череде удачных выступлений удостоилась права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 2000 года в Сиднее. Взяла верх над первыми тремя соперницами, в том числе над россиянкой Ириной Родиной, действующей чемпионкой Европы, однако на стадии полуфиналов проиграла кубинке Дайме Бельтран и лишилась всяких шансов на победу в турнире. В утешительном поединке за третье место поборола французскую дзюдоистку Кристин Сико и вынуждена была довольствоваться бронзовой олимпийской наградой.

После сиднейской Олимпиады Ямасита осталась в основном составе дзюдоистской команды Японии и продолжила принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 2001 году она добавила в послужной список серебряную медаль, полученную в открытой весовой категории на домашних Восточноазиатских играх в Осаке — на сей раз в решающем поединке её остановила представительница КНР Сунь Фумин. При всём при том, на чемпионате мира в Мюнхене выступила неудачно, проиграла оба своих поединка. Вскоре по окончании этих соревнований приняла решение завершить карьеру профессиональной спортсменки, уступив место в сборной молодым японским дзюдоисткам.

Напишите отзыв о статье "Ямасита, Маюми"

Примечания

  1. 解体新書 山下まゆみ, ベースボールマガジン社 (2000年7月20日).

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ya/mayumi-yamashita-1.html Маюми Ямасита] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
  • [www.judoinside.com/judoka/1063 Маюми Ямасита] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Ямасита, Маюми




Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.