Звероловная яма
Звероловная яма (также волчья яма) — ловушка для добывания диких животных. В России охота с помощью ловчих ям запрещена[1].
Волчьи ямы — углубления в земле в виде усечённых конусов глубиною в рост человека (1,75 метра), диаметром по дну 0,5 — 0,7 метров, с вбитыми в дно короткими, заострёнными наверху кольями, расположенными в шахматном порядке в 4 — 5 рядов. Сверху волчья яма маскировалась.
Содержание
История
Звероловная яма используется как ловушка для добывания диких животных, преимущественно копытных животных, а также медведей, волков, росомах, лисиц, песцов и прочих.
Значительно реже ловят ямами птиц: глухари, рябчики, фазаны, турачи. Ямы вырываются продолговатой формы, по величине животного, с отвесными, забранными жердями, боками и размещаются в воротах особых изгородей, а также на тропах и вообще в наиболее посещаемых животными местах. Сверху ямы покрываются жёрдочками, поверх которых насыпается дёрн, листья, мох и прочее. Ловля основана на том, что животное, не замечая закрытой ямы, проваливается в неё и не в состоянии оттуда выбраться. Иногда внутри ямы врывается заострённый кол, на который зверь, при падении, напарывается. Раны от таких кольев могут быть смертельными[2].
При применении волчьих ям на охоте обычно ставится условный знак (метка, определённый в данной местности знак, тряпка определённого цвета или другие) во избежание гибели людей.
Военное дело
Волчьи ямы — одно из древнейших заграждений, препятствий. Римляне их применяли при укреплении своих полевых лагерей. Описываются Юлием Цезарем в своей седьмой книге «Комментарии о галльской войне». Цезарь называет волчью яму «лилией», за сходство с цветком. Иногда заострённые концы кольев смазывали гниющими остатками трупов, мясом, рыбой, фекалиями для заражения жертв инфекцией.
Массово использовались в битве при Бородино.
Применялись в позиционных боях Первой мировой войны.
Во время войны во Вьетнаме волчьи ямы часто использовались местными партизанами против американских войск[3]. По статистическим данным, потери личного состава американских солдат от противопехотных мин составляли от 11 до 15 % раненых, а от волчьих ям — около 2 %.
Напишите отзыв о статье "Звероловная яма"
Примечания
- ↑ Запрещённые орудия и способы охоты, п. 22.3 // Типовые правила охоты в Российской Федерации (утверждены приказом СМ РСФСР от 04.01.88 №1 в ред. от 23.08.95).</span>
- ↑ Ямы звероловные // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [homepage3.nifty.com/asia-kenbunroku/CuChi.htm Тактика вьетнамских партизан].
</ol>
Литература
- Кривошапкин. Енисейский округ и его жизнь — М. 1865.
- А. Силантьев. Обзор промысловых охот в России. — СПб., 1898.
Ссылки
- Цабель С. А. Фортификация // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Звероловная яма
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
