Янгиер (футбольный клуб)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Янгиер
Полное
название
Футбольный клуб «Янгиер» Янгиер
Основан 1966 год
Соревнование
Основная
форма
Гостевая
форма
К:Футбольные клубы, основанные в 1966 годуК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Янгиерузбекский футбольный клуб из Янгиера. Основан в 1966 году при Янгиерском комбинате строительных материалов и конструкций.





Названия

  • 1966—1968 — «Целинник»;
  • 1968—1976 — «Янгиер»;
  • 1976 — «Мелиоратор»;
  • с 1977 — «Янгиер».

Достижения

  • Во второй лиге СССР — поражение (в финале второй лиги 1977 года).
  • В Кубке СССР — поражение в 1/16 финала (1976, 1977).
  • В высшей лиге Узбекистана — 10 место (1995).
  • В Кубке обладателей кубков Азии — поражение во втором раунде (1995).

Известные игроки

Напишите отзыв о статье "Янгиер (футбольный клуб)"

Ссылки

  • [footballfacts.ru/clubs/154331-celinnik-yangier Клуб в базе footballfacts (Целинник)]
  • [footballfacts.ru/clubs/40663-yangier-yangier Клуб в базе footballfacts (Янгиер)]
  • [wildstat.ru/p/2096/club/wildstat.ru/p/2096/club/URS_Tselinnik_Yangier Матчи клуба в базе Wildstat (Целинник)]
  • [wildstat.ru/p/5034/club/URS_Yangier Матчи клуба в базе Wildstat (Янгиер, СССР)]
  • [wildstat.ru/p/5034/club/UZB_FK_Yangiyer Матчи клуба в базе Wildstat (Янгиер, Узбекистан)]
  • [lena-dvorkina.narod.ru/FOOTBALL_2013/FC_SNG_2013/Uzbek.html#m143 История футбольных клубов]


Отрывок, характеризующий Янгиер (футбольный клуб)

Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.