Янг, Джон

Джон Янг
John Young
Астронавт НАСА
Страна:	США США
Специальность:	Морской лётчик, лётчик-испытатель, авиационный инженер
Воинское звание:	Капитан ( ВМС)
Экспедиции:	Джемини-3 (1965), Джемини-10 (1966), Аполлон-10 (1969), Аполлон-16 (1972), STS-1 (1981), STS-9 (1983)
Время в космосе:	34д 19ч 39м
Дата рождения:	24 сентября 1930(1930-09-24) (93 года)
Место рождения:	Сан-Франциско, Калифорния, США
Награды:

Джон Уоттс Янг (англ. John Watts Young; 24 сентября 1930, Сан-Франциско, Калифорния) — астронавт США. Капитан 1 ранга ВМФ США в отставке.

Джон Янг — член «второй группы астронавтов» и первый из них, кто полетел в космос, сначала в качестве второго пилота «Джемини-3». Второй полет он совершил в качестве командира «Джемини-10». Джон Янг был во второй тройке астронавтов, вышедших на орбиту вокруг Луны. Он второй человек из трёх, слетавших к Луне дважды, но первый из двух, кто при втором полете успешно высадился на Луну (Джеймс Ловелл не смог высадиться из-за аварии «Аполлона-13»). Джон Янг — девятый астронавт, ступивший на поверхность Луны и один из трёх людей, водивших по её поверхности лунный автомобиль. Он первый командир корабля «Спейс Шаттл» STS-1. Янг — первый человек, совершивший пятый (1981) и шестой (1983) космический полет. В шестом полёте он руководил первым в мире экипажем из шести человек STS-9. Он также первый и единственный человек, управлявший космическими аппаратами четырёх разных типов — «Джемини», командный модуль «Аполлона-10», лунный модуль «Аполлона-16» и «Спейс Шаттл». Этот рекорд вряд ли будет побит, поскольку в наши дни типы космических кораблей так быстро не меняются. Всё это делает Джона Янга человеком с самой яркой и многогранной космической карьерой в истории . Кроме того, он дольше всех прослужил в НАСА — 42 года.

Образование и воинская служба

Джон Янг окончил Высшую школу в Орландо, Флорида. В 1952 году он с отличием окончил Технологический институт Джорджии и получил степень бакалавра аэронавтики. После службы в Военно-морских силах США Янг был направлен в школу лётчиков-испытателей. С 1959 служил лётчиком-испытателем в ВМС.

Астронавт

В сентябре 1962 года Джон Янг был отобран во вторую группу астронавтов США.

«Джемини»

Первый космический полёт Джон Янг совершил совместно с Вирджилом Гриссомом на космическом корабле «Джемини-3» 23 марта 1965 года. Это был первый пилотируемый полёт американского двухместного корабля по программе «Джемини». При возвращении на землю астронавтов ждал неприятный сюрприз: корабль отклонился от заданной траектории и приводнился в 84 километрах от расчётной точки. Море было неспокойным, а нашли их только через полчаса. Несмотря на всю предполётную подготовку, астронавты на себе испытали, что такое морская болезнь.

Второй полёт Янг совершил в качестве командира Джемини-10, 18—21 июля 1966 год

«Аполлон»

Во время третьего полёта, 18—26 мая 1969 года, Янг был пилотом командного модуля «Аполлона-10». Это был второй полёт по программе «Аполлон» с выходом на окололунную орбиту. В полёте проводилась генеральная репетиция высадки на Луну. После выхода на орбиту вокруг Луны Янг оставался в командном модуле «Аполлона-10», а Томас Стаффорд и Юджин Сернан совершали манёвры на высоте 15 километров над поверхностью Луны в лунном модуле. Янг был награждён за этот полёт медалью НАСА «За выдающиеся заслуги» в 1969 году.

В четвёртом полёте, 16—27 апреля 1972 года, Джон Янг был командиром экипажа корабаля «Аполлон-16». Это была пятая экспедиция по программе «Аполлон» с высадкой на поверхность Луны. 20 апреля 1972 года Джон Янг ступил на поверхность Луны (за этот полёт Янг получил вторую медаль «За выдающиеся заслуги»). Он стал вторым (после Ловелла) человеком из трёх, дважды летавших к Луне, но при этом первым, кто при втором полёте удачно на неё высадился.

«Спейс Шаттл»

12—14 апреля 1981 года состоялся первый пилотируемый полёт STS-1 по программе «Спейс Шаттл». Джон Янг был командиром шаттла «Колумбия». Это был пятый полёт Джона Янга в космос. Таким образом, Янг стал первым астронавтом, который пять раз летал в космос. К тому же это был первый пилотируемый полёт «шаттла». Полёт был довольно рискованным, поскольку впервые в истории мировой космонавтики пробных беспилотных полётов корабля нового типа не было. За эту миссию Янг был награждён Космической медалью почёта конгресса США - высшей наградой, которую может получить астронавт. Его партнёр по этому полёту Роберт Криппен получил такую же награду лишь к 25-летнему юбилею полёта в 2006 году.

28 ноября— 8 декабря 1983 года состоялся шестой и последний полёт Джона Янга в космос в качестве командира шаттла «Колумбия» (STS-9). В составе экипажа был первый астронавт из ФРГ — Ульф Мербольд, первый иностранный астронавт на космическом корабле США. Джон Янг стал первым астронавтом, который шесть раз летал в космос. Вдобавок он командовал первым в мире экипажем из 6 человек.

Готовился к седьмому полёту, в котором под его командованием шаттл «Атлантис» в экспедиции STS-61-J, запланированной на 18 августа 1986 года, должен был доставить на орбиту космический телескоп «Хаббл». Однако катастрофа «Челленджера» в январе 1986 перечеркнула все планы, полёты «Шаттлов» были приостановлены на несколько лет, телескоп попал на орбиту только в 1990, а сам Янг больше в космос не летал. Возможно, причина тому - резкая критика Янгом руководства НАСА по поводу катастрофы.

С января 1974 года по май 1987 года Джон Янг служил руководителем бюро астронавтов НАСА. С мая 1987 по февраль 1996 года — помощником директора Космического центра им. Джонсона НАСА. В феврале 1996 года Джон Янг становится техническим директором в Космическом центре им. Джонсона. В декабре 2004 года, после 42-летней службы в НАСА, Джон Янг вышел на пенсию.

В общей сложности Джон Янг имеет более 15 100 часов налёта на различных летательных аппаратах.

Достижения

Космические полёты Джона Янга
№	Дата запуска	КК	Функции	Продолжительность
1	23 марта 1965	«Джемини-3»	Второй пилот	4 часа 53 мин
2	18 июля 1966	«Джемини-10»	Командир	70 часов 47 мин
3	18 мая 1969	«Аполлон-10»	Пилот Командного модуля	192 часа 3 мин
4	16 апреля 1972	«Аполлон-16»	Командир	265 часов 51 мин
5	12 апреля 1981	«Колумбия», STS-1	Командир	54 часа 21 мин
6	28 ноября 1983	«Колумбия», STS-9	Командир	247 часов 47 мин
Суммарное время в космосе — 835 часов 42 мин

• Первый пилотируемый полёт по программе «Джемини» («Джемини-3»).
• Первый пилотируемый полёт «Спейс Шаттл» «Колумбия». Командир первого шаттла.
• Девятый астронавт, ступивший на поверхность Луны.
• Второй из трёх астронавтов (после Ловелла), дважды летавших к Луне, но первый из двух (перед Сернаном), кто во втором полёте прилунился — «Аполлон-16».
• Первый человек, совершивший пять космических полётов.
• Первый человек, совершивший шесть космических полётов. Два последовательных рекорда по числу полётов вряд ли теперь можно повторить и тем более - превзойти.
• Первый и последний человек, летавший на 4 разных типах кораблей. Рекорд выглядит теперь недостижимым.
• Командир 4 экипажей в трёх различных космических программах — Джемини, Аполлон и дважды — Шаттл. Этот его рекорд превзошёл только Владимир Джанибеков, который был командиром во всех пяти своих полётах.
• Командир первого в мире экипажа из 6 человек, включавшего первого на корабле США иностранца — Колумбия STS-9.
• Сделано витков вокруг Земли — 251.
• Витков вокруг Луны — 59 (примерно).
• Пребывание на Луне — 71 час 2 мин.
• В открытом космосе — 20 часов 14 мин (три выхода на Луну).

Американский астронавт Джерри Росс, первый из двух жителей Земли, совершивших 7 космических полетов, перед своим седьмым полётом заявил, что Янг — его кумир, и никто, по его словам, Янга не превзойдёт:

«John Young is my hero. There is not anyone that will be able to surpass what John Young has been able to achieve.»

В свою очередь, Янг к падению своего рекорда отнёсся философски. В одном интервью он сказал: "Рекорды существуют для того, чтобы их побивали. Я очень горд стариной Джерри. Он умеет работать. (...) Прекрасно, что люди начинают летать в космос чаще, чем мы привыкли".

Включён в Зал славы астронавтов.

Ссылки

• [www.jsc.nasa.gov/Bios/htmlbios/young.html Официальная биография НАСА] (англ.)

Отрывок, характеризующий Янг, Джон

Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.