Янг ди-Пертуан Агонг

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Янг ди-Пертуан Агонг (малайск. «Тот, кто создан Верховным Господином») — титул верховного выборного монарха Малайской Федерации и Малайзии, исполняющего в основном церемониальные и представительские функции главы государства, а также являющегося Верховным главнокомандующим вооруженными силами Федерации. С 1993 года полный титул звучит как «Шери Падука Багинда Янг ди-Пертуан Агонг».





Конституционный статус

В соответствии со ст. 32 Конституции Малайзии 1957 года, Янг ди-Пертуан Агонг является Верховным главой Малайской Федерации, «который по рангу стоит выше всех других лиц в Федерации и не несет ответственности перед каким-либо судом.» Янг ди-Пертуан Агонг избирается Советом Правителей Малайзии на срок 5 лет из состава правителей монархий, входящих в состав Малайской Федерации. При этом ст. 34 Конституции запрещает Янг ди-Пертуан Агонгу во время нахождения в должности осуществлять функции правителя своего государства, за исключением функций духовного главы мусульман своего государства. В период своего правления Янг ди-Пертуан Агонг может в любое время отказаться от своей должности, направив собственноручно написанное заявление в Совет Правителей Малайзии, а также может быть отстранен от должности Советом Правителей. Конституция запрещает Янг ди-Пертуан Агонгу занимать любые оплачиваемые должности, активно участвовать в каком-либо коммерческом предприятии. Кроме того, Янг ди-Пертуан Агонг не может без согласия Совета Правителей покидать пределы Малайзии более чем на 15 дней, кроме как с государственным визитом в другую страну.

Согласно статьям 39, 40, 43 Конституции, Янг ди-Пертуан Агонгу принадлежит исполнительная власть в государстве, однако Парламент Малайзии вправе своим законом возложить функции главы исполнительной власти на других лиц. Янг ди-Пертуан Агонг назначает Кабинет министров по совету Премьер-министра, назначенного им предварительно. При осуществлении исполнительной власти Янг ди-Пертуан Агонг должен действовать в соответствии с советом Кабинета министров или уполномоченного министра, если Конституцией не предусмотрено иное, но он вправе затребовать любую относящуюся к управлению государством информацию, которая имеется в распоряжении Кабинета министров. По собственному усмотрению Янг ди-Пертуан Агонг может решать всего три вопроса:

  • о назначении Премьер-министра Федерации,
  • об отказе в согласии на предложение о роспуске Парламента,
  • по предложению о созыве Совета Правителей для рассмотрения вопросов, касающихся привилегий, положения, почестей или титулов членов королевской семьи, и любого выступления на таком заседании, а также в любом другом случае, предусмотренном Конституцией.

Янг ди-Пертуан Агонг является Верховным главнокомандующим вооруженных сил Малайзии. Он имеет право помилования и право отсрочивать или приостановить исполнение приговоров, но только в отношении преступлений, которые разбирались военным судом (ст. 42 Конституции).

Законодательная власть, согласно ст. 44 Конституции, принадлежит Парламенту, состоящему из Янг ди-Пертуан Агонга и двух Палат Парламента, именуемых Сенатом и Палатой представителей. Янг ди-Пертуан Агонг назначает шестнадцать членов Сената. Статья 66 Конституции устанавливает, что Законодательная власть Парламента осуществляется в форме законопроектов, принимаемых обеими Палатами (или в случаях, предусмотренных ст. 68, Палатой представителей) и одобряемых Янг ди-Пертуан Агонгом. Законопроект становится законом после его одобрения Янг ди-Пертуан Агонгом, выраженного путём дачи распоряжения о скреплении его государственной печатью. Янг ди-Пертуан Агонг после одобрения законопроекта дает распоряжение опубликовать его в качестве закона.

Избрание Янг ди-Пертуан Агонга

Процедура избрания Янг ди-Пертуан Агонга содержится в Приложении Третьем к Конституции Малайской Федерации. На эту должность может быть избран только правитель (монарх) субъекта Федерации, за исключением наличия одного из трёх обстоятельств:

  • этот правитель является несовершеннолетним,
  • он уведомил Хранителя государственной печати о своем нежелании быть избранным,
  • Совет Правителей тайным голосованием решил, что по любой причине (например, по причине психического или физического расстройства) он не подходит на должность Янг ди-Пертуан Агонга.

Резолюция об избрании Янг ди-Пертуан Агонга принимается только если за неё проголосует не менее пяти членов Совета Правителей. Совет Правителей предлагает должность Янг ди-Пертуан Агонга тому правителю, Государство которого стоит первым в избирательном списке, а если он отказывается, то правителю, Государство которого стоит следующим в этом списке, и т. д., пока очередной правитель не согласится на занятие этой должности. C 2011 года избирательный список выглядит следующим образом:

  1. Келантан
  2. Паханг
  3. Джохор
  4. Перак
  5. Негри-Сембилан
  6. Селангор
  7. Перлис
  8. Тренгану
  9. Кедах

После каждых выборов этот список изменяется следующим образом: названия государств, предшествующих в списке государству, правитель которого избран, переносятся (в том порядке, в котором они значатся в списке) в конец этого списка; и название государства, правитель которого избран, ставится в списке последним. C 2011 его возглавляет один из старейших политиков ХХ века, живущих на планете, Абдул Халим Муадзам Шах.

Вместе с Янг ди-Пертуан Агонгом Совет Правителей избирает его заместителя — Вице-короля с титулом Тимбалан Янг ди-Пертуан Агонг.

Супруга Янг ди-Пертуан Агонга

Супруга Янг ди-Пертуан Агонга носит титул Шери Падука Багинда Раджа Пермаисури Агонг, в соответствии с Конституцией Малайзии, она по рангу следует непосредственно за Янг ди-Пертуан Агонгом и стоит выше всех других лиц в государстве, при этом Конституция запрещает ей занимать какой-либо должности в государственных органах Малайзии или любого иного государства.

Список

No. Имя Штат Правление Возраст
на престоле
Дата рождения Дата смерти
1 Падука Шри Туанку Абдул Рахман ибни Ал-Мархум Туанку Мухаммад Негри-Сембилан 31.08.1957—01.04.1960 62 — 65 24 августа 1895 1 апреля 1960
2 Султан Хисамуддин Алам Шах ибни Ал-Мархум Султан Алаиддин Сулейман Шах Селангор 14.04.1960—01.09.1960 62 13 мая 1898 1 сентября 1960
3 Туанку Сайед Путра ибни Сайед Хассан Джамалуллаил Перлис 21.09.1960—20.09.1965 40 — 45 25 ноября 1920 16 апреля 2000
4 Ал-Мархум Султан Сир Исмаил Насируддин Шах ибни Ал-Мархум Султан Зайнал Абидин III Тренгану 21.09.1965—20.09.1970 58 — 63 24 января 1907 20 сентября 1979
5 Аль-Мутасиму Биллахи Мухиббуддин Туанку Алхадж Абдул Халим Муадзам Шах ибни Аль-Мархум Султан Бадлишах Кедах 21.09.1970 —20.09.1975 43 — 48 28 ноября 1927
6 Ал-Мархум Султан Яхья Петра ибни Ал-Мархум Султан Сир Ибрахим Петра Келантан 21.09.1975—29.03.1979 58 — 62 10 декабря 1917 29 марта 1979
7 Султан Хаджи Ахмад Шах Ал-Мустаин Биллах ибни Султан Абу Бакар Риаятуддин Ал-Муадзам Шах Паханг 29.03.1979—25.04.1984 49 — 54 24 октября 1930
8 Ал-Мархум Султан Махмуд Искандар аль-Хадж ибни Исмаил Ал-Халиди Джохор 26.04.1984—25.04.1989 52 — 57 8 апреля 1932 22 января 2010
9 Султан Туанку Азлан Мухибуддин Шах ибни аль-Мархум Султан Юсуф Изуддин Гафарулла Шах Перак 26.04.1989—25.04.1994 61 — 66 19 апреля 1928 28 мая 2014
10 Туанку Джафар Ибни аль-Махрум Ямтуан Абдул Рахман Негри-Сембилан 26.04.1994—25.04.1999 72 — 77 19 июля 1922 27 декабря 2008
11 Салахуддин Абдул Азиз Шах ибни аль-Мархум Султан Хизамуддин Алам Шах Селангор 26.04.1999—21.11.2001 73 — 75 8 марта 1926 21 ноября 2001
12 Сайед Сиражуддин ибни Сайед Путра Джамалуллайл Перлис 13.12.2001—12.12.2006 58 — 63 17 мая 1943
13 Аль-Ватику Билла Туанку Мизан Зайнал Абидин ибни аль-Мархум Султан Махмуд аль-Муктафи Билла Шах Тренгану 13.12.2006—12.12.2011 44 — 49 22 января 1962
14 Аль-Мутасиму Биллахи Мухиббуддин Туанку Алхадж Абдул Халим Муадзам Шах ибни Аль-Мархум Султан Бадлишах Кедах 13.12.2011— 84 — 28 ноября 1927

Напишите отзыв о статье "Янг ди-Пертуан Агонг"

Примечания

Источники

  • [archive.is/20130504135358/worldconstitutions.ru/archives/32 Конституция Малайзии]

Отрывок, характеризующий Янг ди-Пертуан Агонг

Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.