Яневич, Николай Иванович

Николай Иванович Яневич
Дата рождения	23 октября 1919(1919-10-23)
Место рождения	с. Шатрище, Волынская губерния, Украинская ССР
Дата смерти	5 ноября 1957(1957-11-05) (38 лет)
Место смерти	село Шатрище, Коростенский район, Украинская ССР, Житомирская область, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	стрелковые войска
Годы службы	1939—1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Никола́й Ива́нович Яне́вич (23 октября 1919 года — 5 ноября 1957 года) — участник Великой Отечественной войны, командир стрелкового взвода 248-го стрелкового полка 31-й Сталинградской ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии 52-й армии, Герой Советского Союза, лейтенант.

Биография

Родился 23 октября 1919 года в селе Шатрище ныне Коростенского района Житомирской области (Украина) в крестьянской семье. Украинец. В 1936 году окончил 8 классов средней школы в городе Коростене. Работал слесарем в вагоноремонтном депо станции Коростень.

В октябре 1939 года призван в ряды Красной Армии. В боях Великой Отечественной войны с июня 1941 года. Воевал на Северо-Западном, Западном, 2-м и 1-м Украинских фронтах. Был пять раз ранен. В 1943 году окончил Рязанское военное пулемётно-миномётное училище. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года.

В январе 1945 года части дивизии вели тяжёлые наступательные бои на территории фашистской Германии. Впереди был Одер. Гитлеровское командование принимало все меры к тому, чтобы остановить натиск наших войск. Командир стрелкового взвода лейтенант Н. И. Яневич в бою за населённый пункт Штейне на подступах к Одеру в тяжёлой боевой обстановке после гибели командира принял командование ротой и первым форсировал реку.

Жестокий бой разгорелся на одерском плацдарме. Гитлеровцы уже мчались к берегу, чтобы сбросить десант в воду, но советские воины успели зацепиться за берег. По команде Н. И. Яневича пулемётчики быстро заняли огневые позиции и открыли огонь по врагу. Остальные бойцы встречали атакующих гранатами. Кончились гранаты, на исходе были и патроны. Да и от роты осталась горстка храбрецов во главе с командиром.

В течение двух суток — 24 и 25 января 1945 года — бойцы стрелковой роты Н. И. Яневича отбили 13 яростных атак гитлеровцев, прочно удерживая захваченный плацдарм до подхода других подразделений дивизии.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года за умелое командование артиллерийским полком, образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм, лейтенанту Яневичу Николаю Ивановичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 6513).

После войны некоторое время продолжал службу в Вооружённых Силах СССР. В мае 1946 года старший лейтенант Н. И. Яневич уволен в запас по болезни. Жил в родном селе. Работал на железнодорожной станции Коростень. Умер 15 ноября 1957 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 6513);
• орден Ленина;
• орден Красной Звезды;
• медали.

Память

• Похоронен в селе Шатрище.
• Именем Героя названа улица в городе Коростень Житомирской области.
• На здании школы № 7, в которой учился Н. И. Яневич, установлена мемориальная доска.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2502 Яневич, Николай Иванович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 25 ноября 2010)

Отрывок, характеризующий Яневич, Николай Иванович

Мужики подошли и взяли его за плечи и ноги, но он жалобно застонал, и мужики, переглянувшись, опять отпустили его.
– Берись, клади, всё одно! – крикнул чей то голос. Его другой раз взяли за плечи и положили на носилки.
– Ах боже мой! Боже мой! Что ж это?.. Живот! Это конец! Ах боже мой! – слышались голоса между офицерами. – На волосок мимо уха прожужжала, – говорил адъютант. Мужики, приладивши носилки на плечах, поспешно тронулись по протоптанной ими дорожке к перевязочному пункту.
– В ногу идите… Э!.. мужичье! – крикнул офицер, за плечи останавливая неровно шедших и трясущих носилки мужиков.
– Подлаживай, что ль, Хведор, а Хведор, – говорил передний мужик.
– Вот так, важно, – радостно сказал задний, попав в ногу.
– Ваше сиятельство? А? Князь? – дрожащим голосом сказал подбежавший Тимохин, заглядывая в носилки.
Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».


Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.