Янина (город)
Город
|
Я́нина[1] (Ιωάννινα, Иоанина[2], или Γιάννενα) — город на северо-западе Греции, в номе Янина. Столица Эпира. Население — 80 831 чел. (2011). Расположен на берегу озера Янина.
Содержание
История
Средние века
Неназванный «хорошо укреплённый полис», построенный Юстинианом I для жителей античной Эврии[3], можно с относительной вероятностью отождествить с Яниной. Однако, само это название появляется только в IХ веке, применительно к викарной епархии Навпакта[4]. Анна Комнина упоминала Янину три раза, не давая при этом никаких пояснений.
В 1082 году город временно переходит под власть норманнов. После 1204 года Венеция заявила о своих правах на Янину, но контроль над городом перешел к Эпирскому деспотату, а в 1225 году была образована фема Янина. Янина в 1259 году после битвы при Пелагонии осаждалась никейскими войсками, но ещё долгое время оставалась под властью Эпира, пока в 1318 году её не захватила Византия. После включения в Византийское государство статус города поднялся до митрополии[5].
В феврале 1319 году византийский император Андроник II Палеолог издал хрисовул, где были перечислены привилегии граждан астия Янины: элементы местного самоуправления, освобождение от налогов на торговлю и военных повинностей за пределами города, подтверждение неприкосновенности городских обычаев и владений. Этот хрисовул представляет собой уникальный документ, описывающий неприкосновенность города.
Около 1348 года Янина пала под натиском Стефана Уроша IV Душана, а с 1355 года перешла к Симеону Урошу.
Начиная с 1366/1367 года в Янине правит Фома Прелюбович, тираническое правление которого описано в Летописи Янины. В борьбе против албанцев Прелюбович в 1380 году обратился за помощью к туркам. Однако горожане, напуганные нападениями албанцев, признали Карло I Токко своим правителем, и тот перенес в Янину свою летнюю резиденцию, но вскоре после его смерти, в 1430 году Янина была отдана туркам.
В 1611 году восставшее греческое население под руководством монаха Дионисия (Дионисий Философ) на день отбило город у турок. Восстание было подавлено. У пещеры, где был замучен Дионисий, сегодня стоит обелиск.
XIX—XX века
В начале XIX века стал резиденцией султанского вассала Али-паши Тепеленского, который вынашивал сепаратистские планы и в конце своей жизни поддерживал контакты с греческими гетеристами. Колоритная фигура Али-паши и Янина той эпохи упоминается в «Графе Монте-Кристо» Александра Дюма-отца. С началом греческого восстания в 1821 г., султанские войска осадили Али-пашу в Янине, где его впоследствии и казнили. В 1913 году в ходе Первой Балканской войны и после упорных боёв на подступах к городу, в районе Бизани, Янина после продолжительной осады была освобождена греческой армией и вновь стала греческим городом. Решительный бой начался 19 февраля. После падения форта Бизани участь Янины была решена. 21 февраля Эсат-паша послал парламентёра с предложением о сдаче. В Янине грекам сдалось 25 000 человек. 22 февраля в город торжественно въехал король Греции Константин I[6].
Архитектура
От византийских памятников Янины осталось немногое[7]:
- стены так называемого «акрополя Демотического Музея» (Demotikon Mouseion) и городские стены, построенные в Х в.;
- акрополь Ич Кале (тур. İç Kale — «внутренняя крепость») — в 1082 г.;
- в 1204—1215 гг. были восстановлены городские стены и стены акрополя Демотического Музея;
- в 1367—1384 гг. были возведены дополнительные укрепления, среди которых башня с надписью Фомы (очевидно Прелюбовича).
Известные уроженцы
- Цакалоф, Атанасиос (греч. Αθανασιος Τσακαλωφ, 1788—1851), один из трех греческих патриотов, основавших в 1814 году в Одессе общество «Филики Этерия», положившего начало освобождению Греции; умер в Москве.
- Залокостас, Георгий (греч. Γεώργιος Ζαλοκώστας, 1805—1858) — известный греческий поэт.
- Михос, Артемиос (греч. Αρτέμιος Μίχος, (1803—1883) — греческий революционер, офицер, мемуарист и министр.
- Партениос I Старый (греч. Παρθενιος Α, ο Γερος), Вселенский (Константинопольский) патриарх (1639—1644 гг.).
- Партениос II Молодой (греч. Παρθενιος Β, ο Νεος), Вселенский патриарх (1644—1646 гг., 1648—1651 гг.).
- Антракитис, Мефодиос (греч. Μεθοδιος Ανθρακιτης, 1660—1749), греческий математик и просветитель.
- Николаос Сарос (греч. Νικολαος Σαρος), греческий типограф и издатель XVII века.
- Партениос IV (греч. Παρθενιος Δ, 1720—1786), митрополит Патр, руководил антитурецким восстанием, вызванным средиземноморской экспедицией русского флота; умер в Москве.
- Адамидис, Христос (греч. Χρήστος Αδαμίδης, 1885—1949) — один из пионеров греческой авиации, участник Балканских войн 1912—1913 гг., генерал авиации.
- Фрашери, Мидхат (1880—1949), албанский просветитель и националистический политик, основатель Балли Комбетар.
- Маркос Авгерис (греч. Μαρκος Αυγερης, 1884—1973), известный греческий поэт, писатель и критик левой ориентации.
- Никос Филиппу (греч. Νικος Φιλιππου, р. 1962), баскетболист, игрок сборной Греции — чемпиона Европы 1987 г.
В астрономии
В честь Янины назван астероид (383) Янина.
Спорт
В чемпионате Греции по футболу город представляет ФК «ПАС».
Галерея
- Dupré - Ali Pasha.jpg
- Pamvotida-See.jpg
Озеро Памвотис
- GR-ioannina-boot-insel.jpg
Лодка на озере
- Mariage à Ioannina (Grèce) (7173196214).jpg
Открытый брак в Янине
Напишите отзыв о статье "Янина (город)"
Примечания
- ↑ Словарь географических названий зарубежных стран / отв. ред. А. М. Комков. — 3-е изд., перераб. и доп. — М. : Недра, 1986. — С. 458.</span>
- ↑ Инструкция по передаче на картах географических названий Греции. — М., 1964. — С. 15.
- ↑ Прокопий Кесарийский. О постройках 4.1.39—42
- ↑ Notitiae CP 7:580
- ↑ Chrysos E. // Dodone 5 [1976] 337—348
- ↑ [www.odin-fakt.ru/iskry/_11_jurnala_iskry_god1914/ Иллюстрированный журнал Искры 16 марта 1914 года № 11]
- ↑ Oikonomos Ph.G. He en Ioanninois ekklesia apo tes hidryseos tes mechri ton kath’hemas chronon. Athena, 1966. Kresten O. Marginalien zur Geschichte von Ioannina unter Kaiser Andronikos III Palaiologos // EpChron 25 (1983) 113—132.
</ol>
Литература
- Янина, город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- TIB 3:165—167 с доп. Triantaphyllopoulos D. // BalkSt 24 (1983) 142f. Branouses L. Historika kai ographika tou mesaionikou kastrou ton Ioanninon. Athena, 1968.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Янина (город)
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
