Янка Лучина

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Янка Лучина
белор. Янка Лучына
Имя при рождении:

Иван Люцианович Неслуховский

Дата рождения:

6 июля 1851(1851-07-06)

Место рождения:

Минск

Дата смерти:

16 июля 1897(1897-07-16) (46 лет)

Место смерти:

Минск

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности:

поэт

Язык произведений:

белорусский, польский и русский

Дебют:

1886: «Не ради славы иль расчёта…»

[yankalychina.ru/ china.ru]

Я́нка Лучи́на (настоящее имя — Ива́н Люциа́нович Неслухо́вский; 6 июля 1851, Минск — 16 июля 1897, Минск) — белорусский поэт демократической направленности. Писал на белорусском, польском и русском языках.





Биография

Происходил из шляхетского рода Лучивко-Неслуховских. Его отец был адвокатом. После окончания минской гимназии, в 1870—1871 годах учился на математическом факультете Санкт-Петербургского университета. В 1877 году Иван Неслуховский окончил Санкт-Петербургский государственный технологический институт, после чего работал начальником главных железнодорожных мастерских в Тифлисе. На Кавказе, возможно[1], познакомился с Максимом Горьким.

В конце 1870-х годов после неудачного падения его разбил паралич, после чего он получил возможность вернуться в Минск, где начал работу в техническом бюро Либаво-Роменской железной дороги. После падения Неслуховский мог ходить только с помощью двух палок, служивших ему опорой, но при этом посещал театры и даже ходил на охоту, что давало повод слухам о том, что он симулировал болезнь[1].

Умер Иван Неслуховский в 1897 году, похоронен на Кальварийском кладбище Минска.

Творчество

Как поэт дебютовал в 1886 году: его русскоязычное стихотворение «Не ради славы иль расчёта…» было опубликовано в первом номере газеты «Минский листок». В этом стихотворении были изложены цели и задачи новой газеты.

Впоследствии печатался в альманахе «Северо-Западный календарь», польских журналах Głos Polski, Kłosy, Kraj, Prawda, Życie и других изданиях. Собирал фольклор, сотрудничал с известным этнографом Павлом Шейном. Вёл переписку с драматургом Митрофаном Довнар-Запольским, в письме к которому назвал свои стихотворения «стихоплётными начинаниями»[2].

На белорусском языке начал писать в 1887 году под впечатлением от выступления в Минске украинских артистов труппы Михаила Старицкого[3]. Первое его белорусскоязычное стихотворение «Усёй трупе дабрадзея Старыцкага беларускае слова» содержало следующие строки: «Спявайце ж, братцы, смела і звонка: не згіне песня і Украіна! Будзьце здаровы! Янка Лучына»[3]. Этим же псевдонимом подписано и стихотворение «Дабрадзею артысту Манько».

Неслуховский является автором поэм «Паляўнічыя акварэлі з Палесся», «Віялета», «Гануся», «Андрэй». Большинство произведений посвящены темам из крестьянской жизни. С своём творчестве объединял элементы реализма и романтизма. Его стихотворения считаются одним из первых примеров белорусской философской лирики.

В 1889 году в Кракове брошюрой вышел очерк «З крывавых дзён: эпізод з паўстання 1863 года на Міншчыне», написанный по воспоминаниям участника восстания 1863—1864 годов. Очерк подписан криптонимом «S» и, по мнению исследователей Адама Мальдиса и Владимира Мархеля, написан Неслуховским[4]. Занимался переводами с польского на белорусский и русский произведений Владислава Сырокомли, с польского на русский Адама Асныка, с русского на польский Ивана Крылова, Николая Некрасова, Ольги Чуминой и других поэтов, с немецкого на польский Генриха Гейне, с древнегреческого на польский перевёл «Илиаду» Гомера.

Несколько русскоязычных произведений Лучины и повесть «Верочка» опубликованы в 1900 году. В 1903 году из печати вышел его сборник лирики на белорусском языке «Вязанка». Чтобы обойти цензуру, запрещавшую печать на белорусском языке, сборник, составленный ещё в 1891 году, был издан «Кругом белорусского народого просвещения и культуры» (бел.) под видом книги на болгарском языке[5][3][1]. Стихотворения Янки Лучины на польском языке опубликованы в 1898 году в сборнике «Стихотворения» и книге стихов «Поэтические произведения».

Произведения

  • Выбраныя творы. — Мн., 1953.
  • Творы: Вершы, нарысы, пераклады, лісты. — Мн., 1988.
  • Лучына Янка. Паляўнічыя акварэлькі з Палесся. Паэма / Пер. з польскай мовы Г. Тумаш; маст. П. Драчоў. — Мн.: Мастацкая літаратура, 2003. — 85 с.: іл. Цв. вокл. ISBN 985-02-0657-8

Напишите отзыв о статье "Янка Лучина"

Примечания

  1. 1 2 3 Рублевская Л. [sb.by/post/53665/ Не ради славы иль расчета…] // Советская Белоруссия. — 30.08.2006.  (Проверено 2 апреля 2011)
  2. [yankalychina.ru/stories/85.htm Письмо М. В. Довнар-Запольскому] // yankalychina.ru/  (Проверено 2 апреля 2011)
  3. 1 2 3 Арлоў У. [www.svaboda.org/content/transcript/754116.html Імёны Свабоды: Янка Лучына] // Радыё Свабода. — 31.01.2007.  (Проверено 2 апреля 2011)
  4. Бузук У. [media.catholic.by/nv/n16/art8.htm Біблейскія матывы ў творчасці Янкі Лучыны. Да 150-годдзя з дня нараджэння] // Наша вера. — 2001 — № 2 (16).  (Проверено 2 апреля 2011)
  5. Содаль У. [www.lingvo.minsk.by/nn/2001/28/07.htm Рыбак і паляўнічы] // Наша Ніва. — № 28 (237) — 2001.  (Проверено 2 апреля 2011)

Литература

  • Майхровіч С. Янка Лучына. Мн., 1952.
  • Лазарук М. Паэтычны вопыт Янкі Лучыны // Полымя. 1968. — № 2.
  • Лойка А. Жальбы народнай і веры пясняр // Полымя. 1976. — № 8.
  • Пачынальнікі. — Мн., 1977. — С. 463—476.
  • Янка Лучына ў кантэксце самаідэнтыфікацыі беларускай літаратуры: Матэрыялы рэспубліканскай навуковай канферэнцыі. — Мн., 2002.

Ссылки

  • [yankalychina.ru/ Сайт, посвящённый творчеству Янки Лучины].  (Проверено 2 апреля 2011)

Отрывок, характеризующий Янка Лучина

– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.