Янковский, Фёдор Михайлович
Фёдор Михайлович Янковский | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
белор. Фёдар Міхайлавіч Янкоўскі | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата рождения: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Место рождения: |
дер. Клетная, Глусский район, Белорусской ССР | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Дата смерти: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Место смерти: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Страна: |
СССР | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Научная сфера: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Место работы: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Учёная степень: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Учёное звание: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Альма-матер: | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Известен как: |
Основатель научной школы белорусской фразеологии. | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Награды и премии: |
Фёдор Миха́йлович Янко́вский (белор. Фёдар Міха́йлавіч Янко́ўскі; 1918—1989) — белорусский советский писатель, филолог. Доктор филологических наук (1970), профессор (1971). Заслуженный деятель науки Белорусской ССР (1972). Член Союза писателей СССР (1968). СодержаниеБиографияРодился в белорусской крестьянской семье в деревне Клетная Глусского района Могилёвской области Белорусской ССР. В 1947 году закончил Рогачёвский педагогический техникум, в 1939 году заочно — Минский учительский институт. Принимал участие в советско-финской войне 1939—1940 годов, был ранен. Во время Великой Отечественной войны — разведчик, начальник разведки партизанского отряда «Грозный» (Логойский район). В 1944—1946 годах работал ответственным секретарем редакции глусской районной газеты «Сацыялістычная вёска», а также учителем в Глусской средней школе. В 1948 году окончил филологический факультет Гродненского педагогического института. Преподавал в Радошковической средней школе. С 1953 года — преподаватель в Минском педагогическом институте имени М. Горького, в 1953—1982 годах — заведующий, а с 1983 года — профессор кафедры белорусского языковедения данного института. Умер 13 ноября 1989 года[1]. Основные научные трудыФёдор Михайлович Янковский изучал белорусскую фразеологию, занимался проблемами стилистики и культуры языка.
Литературные произведенияЛитературной деятельностью занимался с 1936 года. Член Союза писателей СССР с 1968 года. Основной жанр литературных произведений Ф. М. Янковского — новелла, лирическая миниатюра и филологический этюд.
НаградыНаграждён орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды, медалями. ПамятьВ Минске на доме, где проживал Фёдор Михайлович Янковский, открыта мемориальная доска (2009). Имя учёного носит также одна из улиц Минска[2]. Напишите отзыв о статье "Янковский, Фёдор Михайлович"ПримечанияЛитература
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Янковский, Фёдор Михайлович
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.
Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
- Родившиеся 21 сентября
- Родившиеся в 1918 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Глусском районе
- Умершие 13 ноября
- Умершие в 1989 году
- Умершие в Минске
- Доктора филологических наук
- Кавалеры ордена Отечественной войны I степени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Учёные по алфавиту
- Члены Союза писателей СССР
- Члены КПСС
- БГПУ имени Максима Танка
- Выпускники Гродненского государственного университета
- Писатели СССР
- Писатели Белоруссии
- Писатели XX века
- Лингвисты Белоруссии
- Лингвисты СССР
- Белорусисты
- Диалектологи
- Заслуженные деятели науки Белорусской ССР
- Партизаны Великой Отечественной войны
- Разведчики Второй мировой войны
- Похороненные на Восточном кладбище Минска