Янов, Александр Степанович

Янов Александр Степанович
Дата рождения:	5 сентября 1857(1857-09-05)
Место рождения:	Москва
Дата смерти:	1918(1918)
Место смерти:	Москва
Подданство:	Российская империя Российская империя
Жанр:	живописец, график, сценограф
Учёба:	Московское училище живописи, ваяния и зодчества

Александр Степанович Янов (1857—1918) — русский художник, декоратор.

Биография

Янов родился в 1857 году в Москве в семье крепостного живописца-ремесленника из дворовых. После отмены крепостного права, отец став вольным, отдал сына учиться в начальное городское училище. Затем Александр Янов учился в Комиссаровском техническом училище, которое окончил в 1874 году с разрядом ученика железнодорожного мастера.

В 1874—1886 годах с перерывами учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Евграфа Семеновича Сорокина. В 1881 за этюд масляными красками и в 1882 за рисунок с натуры был награждён малыми серебряными медалями. В 1882 году Александр Янов получил звание свободного художника. В 1884 году за картину «В застенке», которую впоследствии приобрел московский негоциант и покровитель искусства Кузьма Терентьевич Солдатенков, Янов был награждён большой серебряной медалью. В 1886 году окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества с присвоением звания классного художника.

В 1885—1886 годах Александр Степанович Янов вместе с Виктором Михайловичем Васнецовым и Исааком Ильичем Левитаном участвовал в оформлении первой постановки Русской частной оперы (представления шли до 1904 года) Саввы Ивановича Мамонтова «Русалка». Создавал декорации для Московского частного театра Федора Адамовича Корша. Преподавал в Училище изящных искусств Гунста. В 1888 Александр Степанович Янов был принят на службу в Санкт-Петербургские казенные театры, с 1891 по 1907 годы состоял в должности декоратора Императорских театров. В последующие годы Янов возглавлял декоративно-театральную мастерскую в Строгановском художественно-промышленном училище, принимал участие в работе Комиссии Императорского Археологического общества по сохранению древних памятников.

Янов принадлежит к заметным мастерам реалистического направления в искусстве второй половины XIX столетия. Он работал как исторический живописец (картины «Засыпающий царевич», «Приказ в Москве», «Инок-живописец»), известен своими работами бытового жанра, занимался гравюрой, создавал книжные иллюстрации, театральные декорации. В своем творчестве Янов был близок Товариществу передвижных художественных выставок, в экспозициях которого он участвовал регулярно; художник стремился воплотить их реалистические традиции не только в станковой живописи, но и в сценографии. Янов Александр Степанович скончался в 1918 году в Москве. Произведения художника хранятся в Государственной Третьяковской галерее, Серпуховском художественно-историческом музее, в других музейных собраниях, а также во многих частных коллекциях.

Отрывок, характеризующий Янов, Александр Степанович

– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]