Бачаньи, Янош

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Янош Бачани»)
Перейти к: навигация, поиск

Янош Бачаньи (венг. Batsányi János; 9 мая 1763, Тапольца — 12 мая 1845, Линц) — венгерский поэт-разночинец.





Биография

Бачаньи находился на государственной службе с 1785 года, и в том же году была опубликована его первая поэма «Мужество венгров». В 1788—1792 годах Бачаньи участвовал в издании литературного журнала «Венгерский музей» вместе с Казинци и Бароти и написал ряд патетических поэм, в которых воспевал Французскую революцию и «свободу всех народов». В 1794 году за «участие в заговоре» был арестован и препровождён в крепость Шпильберк. В 1803 году получил помилование и переехал в Вену, где работал в банке. Там же в 1805 году женился на австрийской поэтессе Габриэле фон Баумберг.

После того, как в 1809 году Бачаньи перевёл на венгерский язык прокламацию Наполеона, он считался в Австрийской империи его сторонником и в целях безопасности переехал в Париж. После поражения Наполеона Бачаньи был выдан Австрии, где сначала помещён в венскую тюрьму, а затем отправлен в ссылку в Линц, куда его сопровождала его супруга. Бачаньи умер в Линце в 1845 году.

См. также

Напишите отзыв о статье "Бачаньи, Янош"

Литература

Ссылки

Отрывок, характеризующий Бачаньи, Янош

Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.