Янси, Джимми

Джимми Янси Jimmy Yancey
Основная информация
Полное имя	Джеймс Эдвардс Янси
Дата рождения	20 февраля 1898(1898-02-20)
Место рождения	Чикаго
Дата смерти	17 сентября 1951(1951-09-17) (53 года)
Место смерти	Чикаго
Годы активности	1939—1950
Страна	США США
Профессии	Пианист, композитор
Инструменты	Фортепиано
Жанры	Джаз, буги-вуги, пиано-блюз
Коллективы	Jimmy and Mama Yancey

Джеймс Э́двардс Я́нси, известный как Джи́мми Янси (англ. James Edwards “Jimmy” Yancey; 20 февраля 1898, Чикаго — 17 сентября 1951, Чикаго) — афроамериканский джазовый пианист, композитор и поэт-песенник. Он был первым получившим известность музыкантом в жанре буги-вуги. В 1986 году он был включён в Зал славы рок-н-ролла.

Джимми Янси не получил профессионального музыкального образования. Его брат Алонзо также был пианистом, а отец играл на гитаре. С детства он пел и танцевал в составе передвижных ярмарок на юге США и в Европе, позднее выступал на вечеринках и в чикагских клубах. В то время Янси не смог прославиться, и в 1925 году, оставив своё ремесло, он стал смотрителем спортивной площадки бейсбольного клуба Чикаго Уайт Сокс.

В 1936 году Мид Лакс Льюис сделал запись «Yancey Special», и тогда о музыканте вспомнили. Он снова начал играть в клубах и через три года выпустил первый альбом. В конце 1930-х годов получили известность такие песни, как «Yancey Stomp», «Two O’Clock Blues», «The Fives», «State Street Special», «The Mellow Blues», «Slow and Easy Blues». С начала 1940-х Янси давал концерты в качестве вокалиста совместно с женой Эстеллой, аккомпанировавшей ему на фортепиано и органе; их дуэт назывался Jimmy and Mama Yancey.

Умер 17 сентября 1951 года от инсульта.

Литература

• Фейертаг Б. Б. [slovari.yandex.ru/~книги/Джаз.%20XX%20век/Янси%20Джимми Джаз. ХХ век]. — СПб.: Скифия, 2001. — 561 с.

Ссылки

• [www.allmusic.com/artist/p584 Джимми Янси] (англ.) на сайте Allmusic (проверено 1 июня 2011).

Отрывок, характеризующий Янси, Джимми

– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.