Янус

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Янус (бог)»)
Перейти к: навигация, поиск
Янус

Статуя Януса в Ватикане
Бог Хаоса, входов и выходов
Мифология: древнеримская
Отец: Небо
Дети: Канента
ЯнусЯнус

Янус (лат. Jānus, от лат. jānus «аркада», «крытый проход»[1]) — в древнеримской мифологии — двуликий бог[2] дверей, входов, выходов, различных проходов, а также начала и конца[3]. С его именем связано название месяца январь.

Изображался с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны (к прошедшему и будущему). Одно его лицо было лицом молодого, безбородого человека, смотрящего в будущее, другое — лицо бородатого старца, обращенное в прошлое. Само же имя божества родственно латинскому слову janua, которое означает «дверь», а также «начало». Название месяца «январь» — производное от этого же слова. В переносном смысле выражение «двуликий Янус»: неискренний, двуличный, лицемерный человек (неодобр.)[4][5].





Этимология

Древними учёными предлагались три этимологии, каждая из которых опиралась на рассуждение о природе бога[6].

Первая этимология базируется на определении Хаоса, данном Павлом Диаконом, гласит: от слова hiantem, hiare, быть открытым, имя Янус образуется при потере гласных при начальном придыхании. В этой этимологии понятие Хаоса определяет исконную природу бога[7][8].

Другая этимология была предложена Публием Фигулом и связано с Макробием:[9] Янус — это Аполлон, а Диана — Яна, с добавлением Д для благозвучия. Это объяснение было принято А. Б. Куком и Дж. Дж. Фрэзером. Оно согласуется со всеми последующими уподоблениями Януса небу, солнцу и луне. Оно также предполагает, что раньше это имя звучало как «Дианус», образованное от «диа» — dy-eð2 из индоевропейского корня «дей», означающего сияние. В латыни этот корень представлен словами dies («день»), Diovis и Iuppiter[10]. Как бы то ни было, форма «Дианус», обозначенная Фигулом, не была подтверждена.

Интерпретация Януса как бога начал и проходов основана на третьей этимологии, указанной Цицероном, Овидием и Макробием, которые объясняют имя как латинское, произошедшее от глагола ire («проходить, идти»)[11].

Современные исследователи сделали предположение, что имя Янус происходит от индоевропейского корня, означающего переходное движение (ср. санскр. «yana-», авестийское «yah», лат. «i-» и греч. «ei-»)[12]. В этом случае Iānus — обозначение действия, выражающее идею движения, прохождения, образованное от корня *yā- < *y-eð2-, или от корня «ey» идти, от которое происходят слова eō, ειμι[13].

Другие современные исследователи признают индоевропейскую этимологию либо от имени «Дианус», либо от корня «yā»[14].

Функции

Один из древнейших греко-римских богов-индигетов, вместе с богиней очага Вестой он занимал заметное место в римском пантеоне. Уже в древности высказывались различные религиозные представления о нём и его сущности. Так, Цицерон связывал его имя с глаголом inire и видел в Янусе божество входа и выхода. Другие полагали, что Янус олицетворяет хаос (Janus = Hianus), воздух или небесный свод. Нигидий Фигул отождествлял Януса с богом солнца. Первоначально Янус — божественный привратник, в гимне салиев его призывали под именем Clusius или Clusivius (Замыкающий) и Patulcius (Отворяющий).

Салии в своей песне называли Януса «богом богов» и «добрым создателем». Также его толковали как «мир» — mundus, первобытный хаос, из которого потом возник упорядоченный космос, и он из бесформенного шара превратился в бога и стал хранителем порядка, мира, вращающим его ось[15].

До появления культа Юпитера был божеством неба и солнечного света, открывавшим небесные врата и выпускавшим солнце на небосвод, а на ночь запиравшим эти врата. Затем он уступил своё место Юпитеру, а сам занял место владыки всех начал и начинаний во времени. Существовало также поверье, что Янус царствовал на земле ещё до Сатурна и научил людей исчислению времени, ремёслам и земледелию.

Происхождение

По Арнобию, родители Януса — Небо и Геката, его женой была Ютурна, сыном — Фонт, зятем — Вультурн[16]. В греческой литературе его упоминает Прокл, отождествляя с Зевсом[17]. Евгемеристические толкования называют его сыном Аполлона и Креусы[18], который основал город Яникул[19], жил на холме Яникул[20]. Венилия родила ему дочь Каненту[21]. По версии, он был эллин из Перебии[22].

Атрибуты

В качестве атрибутов Янус имел ключ, которым он отпирал и запирал небесные врата (см. апостол Пётр). В качестве оружия привратника ему служил посох, для того чтобы отгонять непрошеных гостей. Позднее, вероятно под влиянием греческого религиозного искусства, Януса стали изображать двуликим (geminus)[23].

Под покровительством Януса находились все двери — частного дома, храма богов или ворота городских стен, a так как он вёл счёт дням, месяцам и годам, то на пальцах его правой руки было начертано число CCC(300), а на левой — LXV(65), в сумме эти числа означают число дней года. По имени Януса названо начало года, первый его месяц — януарий. Вместе с тем Янус охраняет каждого человека с момента зачатия до рождения, и стоит во главе богов, под покровительством которых находится человек.

Культ

Первый храм Януса был воздвигнут, по преданию, царём Нумой Помпилием. Когда принималось решение объявления войны, царь или консул отпирал ключом тяжёлые двойные дубовые двери храма, украшенные золотом и слоновой костью, и перед ликами Януса под арками проходили отправлявшиеся на войну вооружённые солдаты и юноши, впервые взявшие оружие. В продолжение всей войны ворота храма стояли открытыми, когда заключался мир, то вернувшиеся войска вновь проходили перед статуей бога и храм вновь запирался на ключ.

Янус был также патроном дорог и путников, и почитался среди италийских моряков, веривших, что именно он научил людей строить первые корабли.

В жертву Янусу приносились вино, плоды и медовые пироги, а в начале года — белый бык.

В культуре

Литература

  • В повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» Янус превратился в загадочную фигуру Януса Полуэктовича Невструева, директора института, единого в двух лицах. Янус Полуэктович — один человек, но в одном лице он живёт, как и все остальные люди, из прошлого в будущее, а «второе лицо» возникло после того, как в будущем он поставил удачный эксперимент по достижению контрамоции и начал жить из будущего в прошлое.
  • В книге Эдварда Радзинского «Александр II. Жизнь и смерть» автор называет царя Александра I двуликим Янусом из-за его склонности как к реформам, так и к жестоким самодержавным методам правления, так свойственным его отцу Павлу I.
  • В романе Элли Гриффитс «Камень Януса» действие разворачивается вокруг мистических жертвоприношений богу Янусу, сделанных помешанным на римской истории английским мальчиком.

Игры

  • В компьютерной игре Vampire: The Masquerade — Bloodlines игрок-Малкавиан называет девушку с раздвоением личности «дочерью Януса», причем до того, как узнает о том, что она им больна.
  • В многопользовательской игре Smite Янус является одним из играбельных богов и способен размещать порталы на стенах и полу для разнообразных целей.
  • В дополнении к компьютерной игре Deus Ex: Human Revolution под названием The Missing Link с Адамом Дженсеном связывается загадочный хакер под именем Янус. Также он появляется и в Deus Ex: The Fall. Хакер не показывает своего истинного лица ни в одной из перечисленных игр.
  • В игре Counter Strike: Online есть целое семейство оружия Janus. На всех его представителях изображены по два лица, старое и молодое. Также каждое оружие имеет два режима стрельбы.

Кинематограф

  • В сериале Warehouse 13 (Склад 13) в 11 серии 3 сезона упоминается артефакт «Монета Януса», стирающая память последних событий, впоследствии помещённая в Регентский Схрон.
  • В фильме «Турист» героиня Анджелины Джоли показывает герою Джонни Деппа подарок матери, медальон на цепочке, с изображением «Януса», комментируя — «Чтобы я помнила, что в каждом человеке уживаются противоположности, добро и зло, прошлое и будущее. И мы должны принимать в своих любимых людях и плохое и хорошее».
  • Янус упоминается в сериале Penny Dreadful, в 3 серии 1 сезона. В ней проводится сравнение Януса с двумя героями: доктором Франкенштейном и его первым творением.
  • В сериале «Утопия» вакцина для стерилизации человеческой расы имела название «Янус» в честь двуликого бога.

Напишите отзыв о статье "Янус"

Примечания

  1. A. Walde, J. B. Hofmann. Lateinisches etymologisches Wörterbuch. Heidelberg, 1938. B. I, S. 668—669, iānus.
  2. Вергилий. Энеида VII 180; Овидий. Фасты I 63-226
  3. Мифы народов мира. М., 1991-92. В 2 т. Т. 2. С. 683—684; Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. В 3 т. Т. 2. С. 161—162
  4. [ozhegov.info/slovar/?q=%D0%B4%D0%B2%D1%83%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%B8%D0%B9 Толковый словарь русского языка/ С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова]
  5. [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/21184/%D0%AF%D0%9D%D0%A3%D0%A1 Советская историческая энциклопедия.] — М.: Советская энциклопедия. Под ред. Е. М. Жукова. 1973—1982.
  6. G. Capdeville «Les épithètes cultuelles de Janus» in MEFRA 85 2 1973, p. 399.
  7. Павел выше: «Chaos appellabat Hesiodus confusam quondam ab initio unitatem, hiantem patentemque in profundum. Ex eo et χάσκειν Graeci, et nos hiare dicimus. Unde Ianus detracta aspiratione nominatur id, quod fuerit omnium primum; cui primo supplicabant velut parenti, et a quo rerum omnium factum putabant initium». Гесиод говорит только (Теогония 116): «Ή τοι μεν πρώτιστα Χάος γένετο…»; cfr. also Ovid Fasti I 103 ff.
  8. Ж. Капдевилль считал связь Януса с греческой концепцией Хаоса придуманной впоследствии, так как «изначальной» функции Януса было бы достаточно, чтобы объяснить его место у истоков времени. См.: G. Capdeville «Les épithètes cultuels de Janus» in Mélanges de l'école française de Rome (Antiquité) 85 2 1973 p. 399—400. Капдевилль также упоминает мысль Варрона в изложении Августина, De Civitate Dei VII 8, который использует слово hiatus, чтобы объяснить слияние Януса с миром: «Они говорят, что статуя имеет два лица, спереди и сзади, потому что внутренняя полость нашего рта, когда мы его открываем, представляется похожей на мир (потому дескать греки и называют нёбо ουρανόν, и некоторые из латинских поэтов небо называли palatum — нёбо); а от этой полости (hiatus) рта есть один выход наружу по направлению к зубам, а другой — внутрь по направлению к глотке». Капдевилль упоминает, что схожую этимологию приводил Марк Мессала в изложении Макробия в Сатурналиях, I, 9, 14: «Он все создает и им же управляет. Он связал тяжёлую и стремящуюся в глубину, распадающуюся сущность и природу воды и земли и лёгкую, бегущую в бездонную высь [сущность и природу] огня и воздуха, расположив вокруг [них] небо. Эта величайшая сила неба соединила две несхожие сущности».
  9. Макробий, Сатурналии, I, 9, 8.
  10. A. B. Cook Zeus. A Study in Ancient Religion Cambridge 1925 II p. 338-9 предлагает два параллельных ряда: *Divianus, *Dianus, Ianus и Diviana (Varro Lingua Latina V 68), Diana, Iana (Varro De Re Rustica I 37, 3). Слабое место этой интерпретации — трудно произнести долгое i в слове Dīāna. G. Radke Die Götter Altitaliens Münster 1965 p. 147.
  11. Ovid Fasti, I, 126-7; Macrobius Saturnalia, I, 9, 11; Cicero De Natura Deorum, II, 67
  12. Taylor, Rabun, «Watching the Skies: Janus, Auspication, and the Shrine in the Roman Forum» Memoirs of the American Academy in Rome vol. 45 (2000): p. 1.
  13. Аргументы А. Миллета и А. Эрноута за эту этимологию были отвергнуты большинством французских исследователей: É. Benveniste, R. Schilling, G. Dumezil, G. Capdeville. Превращение корня «ey» в «ya» хорошо представлено в западном индоевропейском, например в ирландском «āth», «yā-tu-s», см. J. Pokorny Indogermanisches etymologisches Wörterbuch I Berne-Munich 1959 p. 296 s. v. i̯ā and Thesaurus Linguae Latinae s. v. ianus.
  14. A. Meillet DELL s.v. Ianus; A. Ernout «Consus, Ianus, Sancus» in Philologica II 1957 p. 175: Ernout takes into consideration the legends of the Thessalic origin of Janus too.
  15. Е. М. Штаерман Янус. // Мифы народов мира. М., 1992. Т. 2. С. 683.
  16. Арнобий. Против язычников. III. 29
  17. Прокл. Гимны. VI. 3
  18. Аврелий Виктор. Происхождение римского народа. II. 1
  19. Вергилий. Энеида. VIII. 358
  20. Овидий. Фасты. I. 246
  21. Овидий. Метаморфозы. XIV. 333
  22. Плутарх. Римские вопросы. 22
  23. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907.

См. также

Литература

Отрывок, характеризующий Янус

– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…