Янушевский, Виктор Францевич

Виктор Янушевский
Общая информация
Полное имя	Виктор Францевич Янушевский
Прозвище	Аист
Родился	23 января 1960(1960-01-23) Минск, Белорусская ССР, СССР
Умер	23 июня 1992(1992-06-23) (32 года) Берлин, Германия
Гражданство	СССР
Рост	184 см
Вес	73 кг
Позиция	защитник
Карьера
Клубная карьера*
1977—1988	Динамо (Минск)	259 (3)
1989—1990	ЦСКА (Москва)	31 (1)
1990—1991	Олдершот	6 (1)
1991	ЦСКА (Москва)	8 (0)
1991—1992	Теннис-Боруссия	11 (1)
Национальная сборная**
1983—1984	СССР (олимп.)	4 (0)
1984	СССР	2 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ви́ктор Фра́нцевич Януше́вский (23 января 1960, Минск, Белорусская ССР, СССР — 23 июня 1992, Берлин, Германия) — белорусский советский футболист.

Биография

Родился и вырос в Минске. В детстве занимался, помимо футбола, такими видами спорта, как баскетбол, волейбол, лёгкая атлетика, выступал на городских соревнованиях.

С 1970 года занимался в минской СДЮШОР, первый тренер — Вячеслав Автушко. Играть в футбол начинал на позиции нападающего, забивал голы; однажды, когда на игру не явился один из защитников, Автушко поставил Янушевского на его место, и в защите Виктор играл с того времени до конца жизни.

В минском «Динамо» оказался в 1977 году, в возрасте 17-ти лет. Первые два сезона в составе динамовцев провёл в первой лиге, сыграв 23 матча за 2 года; и в том, и в другом сезоне команда входила в число лидеров лиги, заняв в 1977 4-е место, а в 1978 став 3-й и выйдя в высшую лигу. В те же годы Янушевский играл за юношеские команды СССР, выиграв европейское первенство 1978 года и став вторым на молодёжном ЧМ-1979, где советские футболисты уступили в финале аргентинцам, в составе которых играл, в частности, Диего Марадона.

В минском «Динамо» Янушевский играл до конца сезона-1988 и был игроком основного состава клуба, в том числе и в те годы, когда динамовцы, руководимые Эдуардом Малофеевым, выиграли «золото» и «бронзу» союзного первенства. Именно после тех успехов Янушевского приглашали в олимпийскую и главную сборную СССР, но там его карьера не сложилась (4 и 2 игры соответственно). Также во время выступлений за «Динамо» Виктор дважды включался в списки лучших игроков сезона в СССР.

После того, как Янушевского отчислили из команды в рамках её «омолаживания», его по рекомендации генерала Леонида Исаева пригласил в свою команду тогдашний тренер ЦСКА Павел Садырин. В сезоне-1989 ЦСКА выиграл первенство первой лиги и вышел в высшую лигу, где в последующие сезоны завоевал сначала «серебро», а затем, в последнем союзном чемпионате, «золото».

Янушевский в то время уходил из клуба и снова возвращался: он попробовал себя в роли легионера, но каких-либо успехов за рубежом не добился. Три месяца он провёл в составе аутсайдера 4-го английского дивизиона «Олдершота», тамошняя силовая манера игры не понравилась ему; затем провёл один сезон (1991/92) в составе немецкой «Теннис-Боруссии» в одной из низших лиг страны. Скончался в Берлине летом 1992 года. Существуют расхождения в источниках как о причине смерти, так и о её месте: по одним данным — умер от остановки сердца (так, в частности, написано в свидетельстве о смерти) на футбольном поле, по другим — повесился в отеле.

У него остались жена Валентина (мастер спорта по фигурному катанию) и две дочери — Светлана и Яна, которые обе занимались художественной гимнастикой, первая — мастер спорта, вторая — мастер спорта международного класса, чемпионка Европы и серебряный призёр чемпионата мира.

Память

Ассоциация белорусского мини-футбола по четным годам проводит турнир-мемориал имени Виктора Янушевского.

Достижения

• Чемпион СССР: 1982, 1991
• 2-е место в чемпионате СССР: 1990
• 3-е место в чемпионате СССР: 1983
• Победитель Первой лиги СССР: 1989
• Обладатель Кубка СССР: 1990/91
• Финалист Кубка СССР: 1986/87
• Победитель юниорского турнира УЕФА: 1978
• В 1978 году присвоено звание мастера спорта
• 2-е место на чемпионате мира среди игроков не старше 20 лет: 1979
• В списке 33 лучших футболистов сезона в СССР: 1980, 1982 (оба раза — № 3)

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/yanushevsky.html Информация на rusteam.permian.ru]
• [sportpanorama.by/content/football/184/ Прерванный полет «аиста»]
• [www.sb.by/printv.php?area=content&articleID=44325 Прерванный полет (воспоминания старшей дочери Светланы об отце)]

Отрывок, характеризующий Янушевский, Виктор Францевич

5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.