Круземан, Ян Адам

Круземан, Ян Адам
Jan Adam Kruseman
Имя при рождении:	Ян Адам Круземан
Дата рождения:	12 февраля 1804
Место рождения:	Харлем, Нидерланды
Дата смерти:	17 марта 1862
Место смерти:	Харлем, Нидерланды
Гражданство:	Нидерланды
Жанр:	портрет
Работы на Викискладе

Ян Адам Круземан (нидерл. Jan Adam Kruseman, иногда транслитерирован Крюземан; Харлем, Нидерланды 12 февраля 1804 — Харлем, Нидерланды 17 марта 1862) — нидерландский художник, который был очень прославлен в своё время, но теперь почти неизвестен.

Ян Адам Круземан жил с 1819 г. до 1822 г. и с 1824 до 1851 в Амстердаме, где он учился у известного художника Корнелиса Круземана (1797 — 1857). Тот был на 7 лет старше троюродного брата Яна Адама Круземана. С 1822 г. до 1824 г. Круземан был в Брюсселе, где он учился у Франсуа Жозефа Навеза (1787 — 1869)и у Жак-Луи Давида (1748 — 1825). Вернувшись в Амстердам он женился на Алиду де Врис в 1826 г. У них родилось девять детей, из которых два умерли, не прожив и года. В 1836 году семья ещё увеличилась с приездом Петруса Аугустуса де Хенестета (1829 — 1861), который остался один после смерти своей матери, сестры жены Яна Адама Круземана. Де Хенестет стал самым любимым поэтом своего поколения.

Ян Адам Круземан был особенно известен своими портретами дворян и богатых зажиточных горожан. Но ещё он писал членов нидерландской королевской семьи. Это началось с посмертного портрета императора Александра I, который Круземан написал в 1833 г. по заказу Адриана ван дер Хопа, богатого амстердамца, чтобы подарить его великой княжне Анне Павловне (1795 — 1865), жене голландского кронпринца Виллема II и сестре императора Александра I (Этот портрет находится в Stichting Historische Verzamelingen van het Huis van Oranje Nassau, 's Gravenhage, Nederland). Удача этой картины привела к тому, что Круземан смог написать в 1837 г. и портрет короля Виллема I и его сына. Когда в 1840 году, после отречения от престола своего отца, Виллем II стал королём, Круземан тотчас получил заказ, чтобы написать официальный портрет. Он написал ещё 6 портретов Виллема II, а в 1852 г., через три года после смерти короля, портрет его вдовы Анны Павловны (Этот портрет находится в Stichting Historische Verzamelingen van het Huis van Oranje Nassau, 's Gravenhage, Nederland).

Во всех портретах бросается в глаза во-первых удивительное выражение самодовольства персонажей, во-вторых как искусно и подробно выписаны платья и костюмы.

Литература

• Adriaans, H. (2007) "De armbanden van 1826", Kostuum, Jaarboek van de Nederlandse vereniging voor kostuum, kant, mode en streekdracht, pp 21–36.
• Kam, JG.(1960) "Jan Adam Kruseman Jzn. en zijn catalogus van portretten", Jaarboek Amstellodamum 52 pp 144–72.
• Renting, AD. (red.), (2002) Jan Adam Kruseman 1804-1862, Tentoonstellingscatalogus, Nijmegen: Thieme.

Ссылки

• www.rijksmuseum.nl/zoeken/search.jsp?lang=en&query=Jan+Adam+Kruseman&focus=all

Отрывок, характеризующий Круземан, Ян Адам

На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».


Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
Государь тотчас же принял посланного в своем кабинете, во дворце Каменного острова. Мишо, который никогда не видал Москвы до кампании и который не знал по русски, чувствовал себя все таки растроганным, когда он явился перед notre tres gracieux souverain [нашим всемилостивейшим повелителем] (как он писал) с известием о пожаре Москвы, dont les flammes eclairaient sa route [пламя которой освещало его путь].
Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.