Апелль, Ян

Ян Апелль
Место проживания	Кунгсбакка, Швеция
Рост	183 см
Вес	73 кг
Начало карьеры	1988
Завершение карьеры	1998
Рабочая рука	левая
Призовые, долл.	1 404 957
Одиночный разряд
Наивысшая позиция	62 (31 июля 1995)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	2-й круг (1995, 1998)
Франция	1-й круг
Уимблдон	2-й круг (1995)
США	2-й круг (1994)
Парный разряд
Титулов	9
Наивысшая позиция	10 (20 июня 1994)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 финала (1994)
Франция	финал (1994)
Уимблдон	3-й круг (1994, 1995)
США	2-й круг (1992)
Завершил выступления

Ян Апелль (швед. Jan Apell; род. 4 ноября 1969, Гётеборг) — шведский профессиональный теннисист, бывщая десятая ракетка мира в парном разряде. Победитель 9 турниров АТР (в том числе чемпионата мира АТР 1994 года) в парном разряде, обладатель Кубка Дэвиса (1994) и командного Кубка мира (1995) в составе сборной Швеции.

Спортивная карьера

Ян Апелль начал играть в теннис в девятилетнем возрасте; другим его спортивным увлечением был флорбол (швед. innebandy) — зальная разновидность хоккея с мячом. В 1987 году в паре с Петером Нюборгом он выиграл юношеский (до 18 лет) чемпионат Швеции, а в начале следующего года стал чемпионом Швеции в парах уже среди взрослых (с Давидом Энгелем).

В профессиональных теннисных турнирах Апелль дебютировал в конце 1987 года, а с 1988 года выступал в ранге профессионала уже регулярно, выиграв свои первые парные «челленджеры» в Румиконе (Швейцария) и Шербурге (Франция), дойдя в последнем до финала и в одиночном разряде. 1989 год был омрачён травмой левой кисти, из-за которой Апелль пропустил три с половиной месяца соревнований — с мая по сентябрь.

Следующие несколько лет Апелль продолжал выступать в профессиональных турнирах невысокого уровня, выиграв несколько «сателлитов» и «челленджеров». В 1993 году, помимо четырёх побед в парных «челленджерах», он завоевал в Сеуле в паре с Нюборгом свой первый титул в основном туре АТР, а ближе к концу года дошёл в Москве до финала Кубка Еремля, победив по ходу с Юнасом Бьоркманом две пары из числа сильнейших в мире — Байрон Блэк-Джонатан Старк и Андрей Ольховский-Дэвид Адамс. Эти результаты позволили ему впервые завершить сезон в числе ста лучших теннисистов мира в парном разряде.

Пик карьеры Апелля пришёлся на 1994 год. Уже в начале сезона он дошёл с Бьоркманом до полуфинала на Открытом чемпионате Австралии, победив в четвертьфинале сильную местную пару Тодд Вудбридж-Марк Вудфорд и затем проиграв Блэку и Старку. Выиграв в феврале в Скоттсдейле (США) в паре с олимпийским чемпионом Сеула Кеном Флэком свой второй турнир АТР, он с мая уже постоянно выступал с Бьоркманом. Это сотрудничество принесло им выход в финал Открытого чемпионата Франции, куда они пробились, обыграв три из числа сильнейших пар мира, в том числе и посеянных первыми Гранта Коннелла и Патрика Гэлбрайта. В финале их остановили занимающие второе место в мировой иерархии Блэк и Старк. За остаток сезона Бьоркман и Апелль шесть раз играли в финалах турниров АТР, выиграв четыре из них, и обеспечили себе участие в чемпионате мира АТР — итоговом турнире года. Выиграв там две встречи из трёх в группе (в том числе у возглавлявшей рейтинг нидерландской пары Паул Хархёйс-Якко Элтинг), они затем победили в полуфинале Адамса и Ольховского, а в финале — Вудбриджа и Вудфорда. По ходу сезона Апелль несколько раз поднимался в парном рейтинге АТР на десятое место, но неудачные выступления на Уимблдоне и Открытом чемпионате США не позволили ему закрепиться в десятке сильнейших. Успешно сложился для Апелля год и в Кубке Дэвиса, где он впервые в карьере представлял сборную Швеции: в паре с Бьоркманом он одержал четыре победы в четырёх матчах, в том числе в полуфинале против команды США. Эта победа над Старком и Джаредом Палмером позволила шведам переломить ход финала, в котором американцы после первого дня вели со счётом 2:0, и в итоге одержать усилиями Стефана Эдберга и Магнуса Ларссона общую победу. В финале против команды России победа Бьоркмана и Апелля в пятисетовой игре против Ольховского и Кафельникова уже во второй день сделала победу шведской сборной окончательной.

Параллельно с успехами в парах у Апелля намечался прогресс и в одиночном разряде. Уже в марте 1994 года в Майами он, занимая в рейтинге место в середине второй сотни, взял верх над 19-й ракеткой мира Александром Волковым, а на предваряющем Уимблдон турнире в Queen’s Club обыграл занимавшего пятую строчку в рейтинге Горана Иванишевича и дошёл до полуфинала, где уступил сильнейшему на тот момент теннисисту мира Питу Сампрасу, войдя после этого в сотню сильнейших. В 1995 году он вышел в полуфинал в турнире АТР в Гонконге после победы над 11-й ракеткой мира Уэйном Феррейрой, а затем пробился в финал турнира категории ATP Championship Series в Штутгарте. После этого Апелль поднялся в одиночном рейтинге АТР до 62-го места. В паре с Бьоркманом за первую половину 1995 года он сыграл в трёх финалах, включая Открытый чемпионат Италии, и второй раз подряд победил на Открытом чемпионате Швеции, также выиграв ещё две встречи в Кубке Дэвиса и завоевав со сборной Швеции Кубок мира в Дюссельдорфе. В дальнейшем, однако, он получил травму плеча и после Открытого чемпионата США не выступал до конца сезона, пропустив в том числе и полуфинальный матч Кубка Дэвиса против американцев.

После травмы сотрудничество Апелля с Бьоркманом оборвалось, и если последний продолжил свой путь наверх в теннисной иерархии, то Апелль сумел за 1996 год выиграть только один турнир АТР (на Бермудских островах, где его партнёром был южноафриканец Брент Хайгарт). Этот сезон он закончил уже в мае и вернулся на корт лишь через год — в июне 1997 года. Он продолжал периодически выступать в профессиональных турнирах до начала 1999 года, на Открытом чемпионате Австралии 1998 года нанеся неожиданное поражение десятой ракетке мира Томасу Мустеру.

Позиция в рейтинге в конце сезона

Разряд	1988	1989	1990	1991	1992	1993	1994	1995	1996	1997	1998
Одиночный разряд	214	656	200	171	152	152	95	86	298	245	251
Парный разряд	257	777	245	212	134	70	10	47	139	479	510

Участие в финалах за карьеру

Легенда
ATP Championship Series (0-1)

Одиночный разряд (0-1)

Результат	№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперник в финале	Счёт в финале
Поражение	1.	23 июля 1995	Штутгарт, Германия	Грунт	Томас Мустер	2-6, 2-6

Мужской парный разряд (9-6)

Легенда
Большой шлем (0-1)
Чемпионат мира АТР (1-0)
ATP Championship Series, single week (0-2)
ATP World (8-3)

Результат	№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
Победа	1.	25 апреля 1993	Сеул, Республика Корея	Хард	Петер Нюборг	Нил Броуд Гэри Мюллер	5-7, 7-6, 6-2
Поражение	1.	14 ноября 1993	Москва, Россия	Ковёр(i)	Юнас Бьоркман	Паул Хархёйс Якко Элтинг	1-6 — отказ
Победа	2.	27 февраля 1994	Скоттсдейл, Аризона, США	Хард	Кен Флэк	Алекс О'Брайен Сэндон Столл	6-0, 6-4
Поражение	2.	5 июня 1994	Открытый чемпионат Франции, Париж	Грунт	Юнас Бьоркман	Байрон Блэк Джонатан Старк	4-6, 6-7
Победа	3.	12 июня 1994	Лондон (Queen’s Club), Великобритания	Трава	Юнас Бьоркман	Тодд Вудбридж Марк Вудфорд	3-6, 7-6, 6-4
Победа	4.	10 июля 1994	Открытый чемпионат Швеции, Бостад	Грунт	Юнас Бьоркман	Никлас Культи Микаэль Тилльстрём	6-2, 6-3
Победа	5.	28 августа 1994	Скенектади, Нью-Йорк, США	Хард	Юнас Бьоркман	Паул Хархёйс Якко Элтинг	6-4, 7-6
Поражение	3.	16 октября 1994	Тель-Авив, Израиль	Хард	Юнас Бьоркман	Лен Бейл Джон-Лаффни де Ягер	7-6, 2-6, 6-7
Поражение	4.	30 октября 1994	Стокгольм, Швеция	Ковёр(i)	Юнас Бьоркман	Тодд Вудбридж Марк Вудфорд	3-6, 4-6
Победа	6.	13 ноября 1994	Антверпен, Бельгия	Ковёр(i)	Юнас Бьоркман	Хендрик Ян Давидс Себастьен Ларо	4-6, 6-1, 6-2
Победа	7.	27 ноября 1994	Чемпионат мира АТР, Джакарта	Хард(i)	Юнас Бьоркман	Тодд Вудбридж Марк Вудфорд	6-4, 4-6, 4-6, 7-65, 7-66
Поражение	5.	21 мая 1995	Открытый чемпионат Италии, Рим	Грунт	Юнас Бьоркман	Даниэль Вацек Цирил Сук	3-6, 4-6
Поражение	6.	18 июня 1995	Лондон (Queen’s Club)	Трава	Юнас Бьоркман	Тодд Мартин Пит Сампрас	6-7, 4-6
Победа	8.	16 июля 1995	Открытый чемпионат Швеции (2)	Грунт	Юнас Бьоркман	Джон Айланд Эндрю Кратцман	6-3, 6-0
Победа	9.	21 апреля 1996	Пейджет, Бермудские острова	Грунт	Брент Хайгарт	Пэт Кэш Патрик Рафтер	3-6, 6-1, 6-3

Командные турниры (2-0)

Результат	№	Год	Турнир	Команда	Соперники в финале	Счёт
Победа	1.	1994	Кубок Дэвиса, Москва	Швеция Я. Апелль, Ю. Бьоркман, М. Ларссон, С. Эдберг	Россия А. Волков, Е. Кафельников, А. Ольховский	4:1
Победа	2.	1995	Кубок мира, Дюссельдорф	Швеция Швеция Не играл в финале	Хорватия Хорватия Г. Иванишевич, С. Хиршзон	2:1

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata/a176/overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)

• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid=10000047 Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id=10000047 Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)

Отрывок, характеризующий Апелль, Ян

Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.