Голан, Ян Арношт

Ян Арношт Голан
Jan Arnošt Holan
Дата рождения:	25 марта 1853(1853-03-25)
Дата смерти:	1 февраля 1921(1921-02-01) (67 лет)
Язык произведений:	верхнелужицкий

Ян А́рношт Го́лан, русский вариант — Иван Михайлович Голан, немецкий вариант — Эрнст Голан (в.-луж. Jan Arnošt Holan, нем. Ernst Holan, 25 марта 1853 года, деревня Дречин, Лужица, Германия — 1 февраля 1921 года, Лукоянов, РСФСР) — серболужицкий писатель и российский педагог. Писал на верхнелужицком языке.

Биография

Родился 25 марта 1853 года в серболужицкой крестьянской семье в деревне Дречин. Окончил народную школу, в которой преподавал серболужицкий педагог и учёный-энтомолог Михал Росток. С 1866 года по 1874 год обучался в Будишинской гимназии. После военной службы изучал немецкую филологию в Лейпциге. Был стипендиатом Русского филологического семинара. В 1874 году вступил в культурно-просветительскую организацию «Матица сербская». Вместе с Арноштом Мукой был одним из основателей серболужицкого молодёжного движения «Схадзованка». Был главным организатором второй «Схадзованки» 1876 года. Участвовал в редактировании молодёжного журнала «Lipa Serbska».

После окончания обучения поехал в Россию. С 1878 года по 1881 год преподавал латинский и древнегреческий языки в Екатеринославе, с 1881 года по 1886 год — в Тарту, с 1886 год по 1908 год — в Нижнем Новгороде. С 1908 год по 1917 год был директором таллиннской Николаевской мужской гимназии . Вместе с эвакуированной гимназией переехал в Лукоянов, где встретил революцию. До 1919 года был членом городской думы в Лукоянове. В 1919 году вышел на пенсию.

Свои первые литературные опыты публиковал на страницах рукописного литературного журнала «Kwěty» (Цветы), который издавало лужицкое студенческое братство «Сербовка». Будучи в России, писал очерки о жизни в России на страницах лужицкой периодической печати. В 1966 и 1967 года в Будишине были изданы его книги «Tři lěta w Ruskej» и «Hronow a druhe powědančka».

Перевёл на верхнелужицкий язык несколько произведений Льва Толстого.

За свою педагогическую деятельность в России был удостоен государственных наград.

Литература

• Jurij Młynk: Holan, Jan Arnošt. W: Jan Šołta, Pětr Kunze, Franc Šěn (wud.): Nowy biografiski słownik k stawiznam a kulturje Serbow. Ludowe nakładnistwo Domowina, Budyšin 1984, str. 200sl.

Отрывок, характеризующий Голан, Ян Арношт

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.