Баарс, Ян
| Ян Баарс | |
| нидерл. Joannes Antonius Baars | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
| Основные идеи: | |
| Род деятельности: |
политик, торговец, журналист |
Ян Антониус Баарс (30 июня 1903, Амстердам — 22 апреля 1989, Андюйк) — голландский идеолог фашизма в 30-х годах XX века.
В 1920-х годах Баарс основал журнал De Bezems, который разделял идеологию фашизма и был направлен на бедных[1]. Журнал закрылся в 1930 году и Баарс присоединился к организации Fascistische Jongeren Bond (Фашистский молодёжный союз), которая была под руководством де Рошемона[1]. Между ними произошёл конфликт в 1932, и подстрекатель Баарс вскоре создал собственное движение под названием «Генеральная голландская фашистская лига»[1]. Баарс получил некоторую поддержку среди бедных, так как его грубый стиль риторики легко отождествлялся с людьми, которые говорили в том же порядке[1]. Эта группа вступила в движение Хейтона, Национальный Союз, в 1933 году в форме «корпоративной концентрации», хотя Баарс, который был рыночным торговцем по профессии, уступил лидирующие позиции Карел Герретсону, профессору университета, который возглавлял новую группу[1]. Баарс ушёл из АНФБ в 1934 году и организация вскоре распалась. После краткого участия в противостоянии Антону Мюссерту и его НСБ Баарс бросил политику в 1936 и вернулся к рыночной торговле[1]. Критикуя Адольфа Гитлера за антисемитизм, Баарс не сотрудничал с немцами и даже активно помогал голландскому сопротивлению[1].
Напишите отзыв о статье "Баарс, Ян"
Примечания
|
Портал «Фашизм» |
|---|
Отрывок, характеризующий Баарс, Ян
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
