Баладя, Ян
| Ян Баладя | |||
| словацк. Ján Balaďa | |||
| Дата рождения: | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения: | |||
| Гражданство: | |||
| Дата смерти: |
1 сентября 1977 (75 лет) | ||
| Место смерти: | |||
| Отец: |
Ян Баладя-старший | ||
| Мать: |
Альжбета Баладёва (Ульмова) | ||
| Награды и премии: |
| ||
Ян Баладя (словацк. Ján Balaďa; 11 апреля 1902, Малацка — 1 сентября 1977, Братислава) — чехословацкий спортивный журналист, деятель Движения Сопротивления во время Второй мировой войны.
Биография
Родители — Ян Баладя-старший и Альжбета Баладёва (Ульмова).
Окончил в 1926 году гимназию в Скалице, с 1919 по 1930 годы работал в словацком министерстве внутренних дел. С 1930 года — радиоведущий и спортивный комментатор на братиславском радио, с 1945 по 1948 годы был его главным редактором, с 1948 по 1962 годы — работник предприятия «Sklo porcelán», редактор издательства «Obzor», деятель словацкого фонда изобразительных искусств в Братиславе.
Ян Баладя внёс большой вклад в развитие спортивной журналистики Чехословакии: с 1931 по 1939 годы он вёл на радио еженедельную спортивную программу, комментировал футбольные матчи и соревнования по плаванию, а также вёл спортивную колонку в братиславской газете.
Во время Второй мировой войны был в Движении Сопротивления, работал в Свободном словацком радио в Банской-Бистрице, во время Словацкого национального восстания издавал партизанскую газету Mor ho!, писал статьи о Сопротивлении в Чехии и Словакии.
В 1945 году награждён медалью «За храбрость перед врагом», в 1947 году — Орденом Словацкого национального восстания 1 степени.
Напишите отзыв о статье "Баладя, Ян"
Литература
- Biografický lexikón Slovenska I A-B. Martin: Slovenská národná knižnica, 2002. 638 s. ISBN 80-89023-16-9.
Отрывок, характеризующий Баладя, Ян
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
