Бергер, Ян (1955)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ян Бергер»)
Перейти к: навигация, поиск
Ян Бергер
Общая информация
Родился 27 ноября 1955(1955-11-27) (68 лет)
Прага, ЧССР
Гражданство Чехословакия
Чехия
Позиция защитник[1], полузащитник
Информация о клубе
Клуб завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1965–1972 Брженов
Клубная карьера*
1972–1976 Брженов ? (?)
1976-1978 Виктория (Пльзень) ? (?)
1978-1980 Дукла (Прага) ? (?)
1980-1986 Спарта (Прага) 146 (34)
1986-1990 Цюрих ? (?)
1990-1991 Цуг-94 ? (?)
Национальная сборная**
1980–1987  Чехословакия 30 (3)
Тренерская карьера
2000–2003 Спарта (Прага)
2003-2005 Брандыс-над-Лабем
2005 Дукла (Прага)
2006-2008 Зеленеч
2009 Славой-Вышеград
Международные медали
Олимпийские игры
Золото Москва 1980 футбол
Чемпионаты Европы
Бронза Италия 1980

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ян Бергер (чеш. Jan Berger, родился 27 ноября 1955 в Праге) — чехословацкий футболист и футбольный тренер, олимпийский чемпион 1980 года. Дядя Патрика Бергера, вице-чемпиона Европы 1996.





Карьера игрока

Клубная

Футбольную карьеру начал в пражском «Брженове». В 1976 году его приняла в свои ряды команда «Виктория» из Пльзени. С 1978 по 1980 годы он выступал в пражской «Дукле», с которой стал чемпионом страны; в 1980 году перешёл в пражскую «Спарту». В составе «спартанцев» выигрывал чемпионаты страны 1984 и 1985 годов, а в 1984 году получил звание «Футболист года в Чехословакии». Всего же в Чехословакии провёл 241 игру и забил 43 гола. В 1983 году его даже хотел купить мадридский «Реал», но Бергер побоялся изгнания из страны и отказался от предложения[2]. Позднее он выступал в швейцарских командах «Цюрих» и «Цуг-94», хотя им интересовались и другие команды. Завершал карьеру на родине, выступая в любительских клубах «Чернолице», «Мельник-Пшовка», «Спартак» из Пржибрама и «Странчице».

В сборной

В сборной сыграл 30 игр и забил 3 гола. Выиграл Олимпиаду в Москве, бронзу на чемпионате Европы в Италии и даже сыграл на чемпионате мира 1982 года в Испании.

Карьера тренера

Учился в тренерских школах Швейцарии, в 2000 году возглавил академию пражской «Спарты». В 2003 году отправился тренировать клуб «Брандыс-над-Лабем», позднее руководил пражской «Дуклой», «Зеленечем» и «Славоем-Вышеградом»[3].

Семья

Сыновья Яна Бергера Томаш и Ян — профессиональные футболисты, как и его племянник Патрик.

Интересные факты

  • В Швейцарии, помимо футбола, занимался живописью[2].
  • В своё время Бергер страдал алкогольной зависимостью и провёл три месяца в лечебнице[2].
  • Однажды Бергер был осуждён условно за оскорбление президента Густава Гусака[2].

Напишите отзыв о статье "Бергер, Ян (1955)"

Примечания

  1. [www.sport-express.ru/newspaper/2004-06-05/5_3/ EURO-2004. Осталось 7 дней]  (рус.)
  2. 1 2 3 4 [fotbal.idnes.cz/fot_reprez.aspx?r=fot_reprez&c=A051123_175603_fot_reprez_ot Jan Berger: Real mi nabízel milion dolarů]  (чешск.)
  3. [prazsky.denik.cz/fotbal_region/na-vysehrade-strida-bergera-novy-20090908.html Na Vyšehradě střídá Bergera nový trenér Formánek]  (чешск.)

Ссылки

  • [www.fkdukla.cz/Legendy/Sin-slavy/Jan-Berger/2Av-18K-1iU.historyplayer.aspx Профиль на сайте «Дуклы»]  (чешск.)
  • [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=20945 Статистика на сайте National Football Teams(англ.)

Отрывок, характеризующий Бергер, Ян (1955)

– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.