Дейка, Ян Богухвал

Ян Богухвал Дейка
Jan Bohuchwał Dejka
Дата рождения:	1779(1779)
Место рождения:	Баутцен
Подданство:	Курфюршество Саксония
Дата смерти:	1853(1853)
Место смерти:	Баутцен

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ян Бо́гухвал Де́йка, немецкий вариант — Йоганн Готтлоб Дёкке (в.-луж. Marko Smoler, нем. Johann Gottlob Döcke, 1779 год, Будишин, Лужица, Германия — 1853 год, Будишин, Германия) — лужицкий общественный деятель, писатель, издатель и журналист. Считается основателем серболужицкой национальной общественно-политической периодики.

Биография

Родился в 1779 году в городе Будишин. В 1795 году окончил среднюю школу. С 1800 года по 1807 год, вдохновлённый идеями Французской революции, путешествовал в качестве столяра по Северной Германии, Дании и Силезии. Проживал в Вене. Был приверженцем Наполеона, в котором видел наследника идей Французской революции. После возвращения в 1807 году на родину стал издавать листовки на немецком и верхнелужицком языках в жанре городских баллад. Эти листовки пользовались популярностью среди жителей Будишина. Первые две листовки, в которой он опубликовал «Две совершенно новые песни на прибытие Наполеона Великого в Будишин», вышли тиражом в 1200 экземпляров каждая.

В 1808 году стал издавать в Лёбау еженедельник «Der sächsische Postillion» на немецком языке, который выходил до 1831 года. С января 1809 года стал издавать ежемесячник «Serbski powědar a kurěr» на верхнелужицком языке, которая публиковала статьи на различные политические и культурные вопросы, связанные с политическо-экономическими вопросами того времени. В апреле 1812 года в связи с ужесточившейся цензурой прекратил её издание. С 1813 года стал издавать журнал на немецком языке «Der Oberlausitzer Landbote», который выходил до 1837 года.

В 1847 году вступил в серболужицкую культурно-просветительскую организацию «Матица сербская».

Скончался в 1853 году в Будишине.

Сочинения

• Verschiedene Zeitschriften, auch gereimte Flugblätter.

Литература

• Гугнин А. А., Введение в историю серболужицкой словесности и литературы от истоков до наших дней, Российская академия наук, Институт славяноведения и балканистики, научный центр славяно-германских отношений, М., 1997, стр. 67, 68, 73, 74, ISBN 5-7576-0063-2

Ссылки

• [www.hoyerswerda-zeitstrahl.de/hoy_zs/parabelring/biografien/dejka_bochuchwal_jan_biografie.html Биографические сведения]  (нем.)
• [www.slavistik-portal.de/datenpool/sorbib-db.html?sw=Dejka%2C+Jan+Bohuchwał Библиография]  (нем.)
• [id.loc.gov/authorities/names/n79033438.html Библиография на сайте Библиотеки Конгресса]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Дейка, Ян Богухвал

Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.