Боусфилд, Йен
| Йен Боусфилд Ian Bousfield | |
| Дата рождения |
16 февраля 1964 (60 лет) |
|---|---|
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии |
исполнитель |
| Инструменты | |
| Жанры | |
| [www.ianbousfield.com www.ianbousfield.com] | |
Йен Бо́усфилд (правильнее И́ан Ба́усфилд; англ. Ian Bousfield, встречается также написание Ян Бо́сфилд[1][2]; род. 1964, Йорк) ― британский тромбонист и музыкальный педагог; солист оркестра Халле в Манчестере, Лондонского симфонического оркестра, Венского филармонического оркестра и оркестра Венской государственной оперы; профессор Королевской академии музыки в Лондоне.
Биография
Йен Боусфилд начал заниматься на тромбоне в возрасте семи лет. Его первыми учителями стали отец музыканта и тромбонист Дадли Брайт. С 13 до 17 лет Боусфилд был солистом Йоркширского духового оркестра и стал с этим коллективом лауреатом нескольких британских национальных и региональных конкурсов. В 1980 году он стал музыкантом Молодёжного оркестра Европейского союза под руководством Клаудио Аббадо, где провёл следующие два года. В 1983 году Йен Боусфилд получил должность солиста оркестра Халле в Манчестере. В 1988 году он стал солистом Лондонского симфонического оркестра, сменив ушедшего на пенсию Денниса Уика. С 1992 года Боусфилд преподавал в Королевской академии музыки в Лондоне.
В сентябре 2000 году, после двенадцатилетней работы в Лондонской филармонии, Йен Боусфилд переехал в Австрию, где стал солистом Венского филармонического оркестра и оркестра Венской государственной оперы, став первым и единственным на данный момент британским музыкантом в этом коллективе.
Как солист Йен Боусфилд выступал со многими известными европейскими и американскими оркестрами. Он стал первым исполнителей ряда сочинений современных композиторов для тромбона.
Напишите отзыв о статье "Боусфилд, Йен"
Примечания
Ссылки
- [www.ianbousfield.com Официальный сайт] (англ.)
|
Это заготовка статьи о тромбонисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Боусфилд, Йен
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
