Бот, Ян
| Ян Бот | |
 | |
| Имя при рождении: |
Jan Dirksz Both |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Подданство: |
|
| Жанр: | |
| Стиль: |
голландская школа, итальянизирующее направление |
| Влияние: | |
| Влияние на: | |
Ян Бот (нидерл. Jan Dirksz Both; 1618?—1652) — голландский живописец итальянизирующего направления, член римской Академии Св. Луки.
Содержание
Биография
Ян Бот родился и вырос в Утрехте. Учился у Абрахама Блумарта[1]. Покинул родную Голландию в двадцать лет, путешествовал по Франции и Италии, долгое время жил в городе Риме.
Творчество
Его картины представляют собой композиции с изображением романтизированного преимущественно итальянского пейзажа, иногда с фигурами крестьян, пастухов, путников. Отличительной чертой является золотистый колорит — можно сказать, что с творчеством Яна Бота в голландскую пейзажную живопись вошел солнечный свет. Оказал влияние на Яна Баптиста Веникса и Альберта Кейпа, которые вслед за ним также стали «певцами солнечного света».
Сотрудничал с братом Андрисом Ботом, Корнелиусом ван Пуленбургом и Николаусом Кнюпфером.
Напишите отзыв о статье "Бот, Ян"
Примечания
- ↑ Бот, Андрей и Иоганн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [slovari.yandex.ru/dict/euroart/article/ei/ei1-0119.htm Ян Бот](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
- [www.artcyclopedia.com/artists/both_jan_dirksz.html Artcyclopedia]
- [www.bibliotekar.ru/kholland/16.htm Голландская живопись XVII—XVIII веков в Эрмитаже]
- Тарасов Ю. А. Голландский пейзаж XVII века. М., 1983
|
Это заготовка статьи о художнике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бот, Ян
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
