Кадар, Ян

Ян Кадар
венг. János Kadár
Дата рождения:	1 апреля 1918(1918-04-01)
Место рождения:	Будапешт, Австро-Венгрия
Дата смерти:	1 июня 1979(1979-06-01) (61 год)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Гражданство:	США США
Профессия:	кинорежиссёр, сценарист.
Карьера:	1945 - 1979

Ян Ка́дар (чеш. Ján Kadár; 1 апреля 1918, Будапешт, Австро-Венгрия — 1 июня 1979, Лос-Анджелес, США) — словацкий сценарист и режиссёр венгерского происхождения, работавший в Словакии, Чехии, США и Канаде. Большинство фильмов снял совместно с Эльмаром Клосом. Их дуэт получил премию «Оскар» за фильм «Магазин на площади» (чеш. Obchod na korze, 1965). Будучи профессором FAMU в Праге, Кадар был наставником большинству представителей Новой волны шестидесятых.

Биография

Кадар родился в Будапеште, столице Венгерского королевства, но вырос в Рожняве, Словакии, затем изучал право в университете Братиславы, пока не перевелся на Отделение кино в Школе Индустриальных искусств. Во время Второй мировой войны, его родной город стал частью Венгрии, где вводились законы против евреев, и Кадар попал в трудовой лагерь. После войны, Кадар начал карьеру сначала в Братиславе с документального фильма «Жизнь поднимается из руин» (словацк. Na troskách vyrastá život, 1945), стал коммунистом, сняв несколько идеологических фильмов, а затем переехал в Прагу. Начиная с 1952, он сотрудничал с Эльмаром Клосом. В 1968 году эмигрировал в США, где был режиссёром художественных и телефильмов, а также снимал кино в Канаде.

Избранная фильмография

• Жизнь поднимается из руин (Na troskách vyrastá život, 1945)
• Они лично ответственны за преступления против человечности (Sú osobne zodpovední za zločiny proti ľudskosti!, 1946)
• Они лично ответственны за предательство народного восстания (Sú osobne zodpovední za zradu na národnom povstaní!, 1946)
• Катка (Katka, 1950)
• Похищение (Únos, 1952)
• Музыка с Марса (Hudba z Marsu, 1954)
• На конечной (Tam na konečné, 1957)
• Три желания (Tři přání, 1958)
• Смерть зовется Энгельхен (Smrť sa volá Engelchen, 1963) — Золотой Приз III ММКФ.
• Обвиняемый (Obžalovaný, 1964)
• Магазин на площади (Obchod na korze, 1965)
• Наваждение по имени Анада (Túžba zvaná Anada, 1969)
• Ангел Левин (The Angel Levine, 1970)
• Ложь, которую сказал мне отец (The Lies My Father Told Me, 1976)
• Дело против Миллигана (The Case against Milligan, 1976)

Ссылки

Ян Кадар (англ.) на сайте Internet Movie Database

Кино   Чехия

Отрывок, характеризующий Кадар, Ян

– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.