Ян II Казимир

Ян II Казимир Ваза Jan II Kazimierz Waza<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ян II Казимир. Портрет работы Даниэля Шульца, ок. 1658. Королевский дворец в Варшаве</td></tr>
Король польский и великий князь литовский
ноябрь 1648 — 16 сентября 1668
Коронация:	19 января 1649
Предшественник:	Владислав IV
Преемник:	Михаил Вишневецкий
Рождение:	22 марта 1609(1609-03-22) Краков, Польша
Смерть:	16 декабря 1672(1672-12-16) (63 года) Невер, Франция
Место погребения:	Сен-Жермен-де-Пре, Париж, Франция
Род:	Ваза
Отец:	Сигизмунд III Ваза
Мать:	Констанция Австрийская
Супруга:	Мария Луиза Гонзага

Ян II Казими́р Ва́за (польск. Jan II Kazimierz Waza; 22 марта 1609, Краков, Польша — 16 декабря 1672, Невер, Франция) — последний король польский и великий князь литовский из династии Ваза (правил в 1648—1668 годах), князь опольский (Верхняя Силезия), также в 1648—1660 годах именовал себя королём Швеции. Родителями короля были Сигизмунд III (1566—1632) и Констанция Австрийская (1588—1631). Непосредственным предшественником на троне был его старший единокровный брат — Владислав IV.

Королевский титул

Королевский титул на латыни: Ioannes Casimirus, Dei Gratia rex Poloniae, magnus dux Lithuaniae, Russie, Prussiae, Masoviae, Samogitiae, Livoniae, Smolenscie, Severiae, Czernichoviaeque; nec non Suecorum, Gothorum, Vandalorumque haereditarius rex, etc.

Русский перевод: Ян Казимир, милостью Божьей король польский, великий князь литовский, русский, прусский, мазовецкий, жемайтский, ливонский, смоленский, северский, черниговский, а также наследный король шведов, готов, вендов.

(венды часто отождествлялись с вандалами, на шведском языке короли называли себя королями вендов

Биография

Его отец Сигизмунд, внук Густава Вазы, короля Швеции, унаследовал от своего отца шведский трон, но в 1599 году был свергнут своим дядей, Карлом IX. Это привело к продолжительным конфликтам, в которых польские короли из династии Ваза предъявляли претензии на шведский престол. В итоге череда польско-шведских войн 1600—1629 годов завершилась территориальными уступками Речи Посполитой в пользу Швеции по Альтмаркскому и Штумсдорфскому перемириям. Польша и Швеция также участвовали в Тридцатилетней войне по разные стороны, хотя Польша в основном сумела уклониться от участия в каких-либо масштабных военных действиях.

Ян II Казимир родился в воскресенье, 22 марта 1609 года, был старшим из выживших сыновей короля Сигизмунда III от второго брака, и последним из династии Ваза, родившимся в краковском замке Вавель, который был королевской резиденцией до переноса столицы в Варшаву. Он рос в скромных условиях в королевском замке в Варшаве.

Ян Казимир большую часть своей жизни провёл в тени своего брата, Владислава IV. До вступления на трон путешествовал и принимал участие в Тридцатилетней войне.

Правление

В 1648 году Ян Казимир был избран вслед за единокровным братом, Владиславом IV, королём Речи Посполитой.

На годы его правления пришлось три войны, потрясших Речь Посполитую. В 1648—1649 и 1651—1654 годах в юго-восточной части Речи Посполитой шла постоянная гражданская война, которая получила название восстания Хмельницкого. Православные украинские казаки и крестьяне восстали против господства польской католической знати. В 1654—1667 шла война Речи Посполитой с Россией, начавшаяся после присоединения Украины к России в 1654 году. Войска России в 1654—1655 годах прорвали оборону литовцев и оккупировали значительную часть Великого княжества Литовского. Польско-русская война в 1656—1660 годах прерывалась из-за начала польско-шведской войны (1655—1660), названной «Шведский потоп», потому что почти вся Речь Посполитая была захвачена шведами.

Под влиянием Николая Циховского в 1658 году был принят эдикт об изгнании ариан за сотрудничество со шведами. Король Ян Казимир попытался сосредоточить власть в своих руках, но это привело к резкому недовольству шляхты, обладавшей законным влиянием на государственные дела, и король отрёкся от польского трона в 1668 году. При этом он сделал заявление для шляхтичей, в котором предсказал разделы Речи Посполитой:

«Дай Бог, чтобы я не был пророком, но говорю вам: если вы не исправитесь и не измените своих порядков, то Польша погибнет от иностранцев. Москва оторвет у неё все русские земли и Литву до самого Буга, Нарева и даже до Вислы; Пруссия примет Великую Польшу и польскую Пруссию. Австрия же, видя, что другие делят между собой наше добро, бросится на Краков и смежные воеводства, — и каждое из соседних государств пожелает лучше владеть частью нашего государства, чем иметь его все с вашим безобразием и вашими вольностями».

После отречения

Ян Казимир отрекся от престола 16 сентября 1668 года, а 30 апреля 1669 г. он уехал во Францию. В Париже он получил очень доходное аббатство Сен-Жермен-де-Пре, став его 76 аббатом. Ян Казимир умер спустя четыре года после отречения 16 декабря 1672 г. По видимости, причиной смерти стал инсульт: он перенес приступ после получения известия о взятии турками Каменца-Подольского. Его тело захоронено 31 января 1676 г. в Вавельском соборе, а его сердце покоится в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре.

Образ Яна II Казимира в кино

• «Потоп» / «Potop» (1974; Польша) по мотивам одноимённого романа Генрика Сенкевича. Режиссёр — Ежи Гоффман, в роли короля Яна II Казимира — Пётр Павловский (Piotr Pawlowski).
• «Огнём и мечом» / «Ogniem i mieczem» (1999; Польша) по мотивам одноимённого романа Генрика Сенкевича. Режиссёр — Ежи Гоффмана, в роли короля Яна Казимира — Марек Кондрат.

Литература

• Нечаев В. М. Ян Казимир // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [portalwiedzy.onet.pl/75,haslo.html Jan II Kazimierz] // Encyklopedia WIEM.  (польск.)

Отрывок, характеризующий Ян II Казимир

– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.