Ливингстон, Ян
| Ян Ливингстон | |
| Ian Livingstone | |
 Ян Ливингстон на GamesEdu 2006 в Брайтоне | |
| Имя при рождении: |
Ян Ливингстон |
|---|---|
| Дата рождения: |
декабрь 1949 |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
прозаик, антрепренёр |
| Годы творчества: |
1981 — настоящее время |
| Жанр: |
фантастика, книги-игры |
| Дебют: | |
| Премии: | |
Ян Ливингстон (англ. Ian Livingstone; 29 декабря 1949, Престбери, Чешир, Англия) — английский автор-фантаст и антрепренёр. Соавтор первой книги-игры The Warlock of Firetop Mountain из серии Fighting Fantasy и сооснователь Games Workshop.
Содержание
Биография
Ливингстон закончил Altrincham Grammar School для мальчиков с одной лишь пятёркой по географии. Ян сохранил тесные связи со школой, жертвовал деньги на обновление компьютерной техники, а также произнёс речь на вручении дипломов о втором образовании в 1998 году.
Карьера
Games Workshop
Совместно и Джоном Пиком (John Peake) и Стивом Джексоном (Steve Jackson) [1] основывает в начале 1970-х компанию Games Workshop, и занимается распространением ролевых игр Dungeons & Dragons и прочих от TSR, Inc [2].
Под руководством Ливингстона и Джексона компания превращается из простой конторы, занимающейся рассылкой заказов по почте, в крупного и успешного игрового производителя, владельца сети магазинов. В июне 1977 года, частично для рекламы первого магазина Game Workshop, издаётся игровой журнал «White Dwarf», где Ливингстон выступал в качестве редактора в первых 74-х выпусках.
После открытия нескольких магазинов Ян и Стив совместно с Брайаном Анселлом (Bryan Ansell) основывают Citadel Miniatures в Ньюарке для производства фигурок для игр.
Fighting Fantasy
В 1981 году Джексон и Ливингстон разрабатывают концепт смеси ролевой игры и книги, в результате получается серия Fighting Fantasy. Первая книга была написана в соавторстве Джексона и Ливингстона и направлена в издательство Penguin, от которого пришло пожелание «как можно больше книг в как можно короткое время». Последующие книги писались ими раздельно для скорости. Серия разошлась тиражами более 14 миллионов экземпляров, а одна из книг — Deathtrap Dungeon, тиражом более 300000 копий только в Великобритании.
Видеоигровая индустрия
В середине 1980-х Ливингстон занимался дизайном игр для Domark и в 1993 году возвратился в компанию на этот раз как главный инвестор и член правления. В 1995 году Domark была приобретена Eidos и стала основной частью вновь созданной Eidos Interactive. В 2005 году Eidos была куплена компанией SCi, и Ливингстон остался единственным членом правления сохранившим свой пост, получив при этом роль директора по приобретённым продуктам. Он занимался Tomb Raider: Anniversary, расширенной версии оригинальной игры, вышедшей в 2007 году[3].
Награды
- Почётный доктор технологии Абертейского ун-та (2000).
- В 2002 году Ливингстон удостоился награды BAFTA Interactive Entertainment Awards за выдающийся вклад в сообщество.
- Ливингстон удостоен Ордена Британской империи за «Службу компьютерной игровой индустрии» в 2006 году.
Напишите отзыв о статье "Ливингстон, Ян"
Примечания
- ↑ Ian Livingstone Editorial // Owl and Weasel. — Games Workshop, 1975. — № 3. — С. 2.
- ↑ Ian Livingstone Editorial // Owl and Weasel. — Games Workshop, 1975. — № 6. — С. 10.
- ↑ au.gamespot.com/news/6161633.html Q&A: Ian Livingstone on 10 years of Lara
Отрывок, характеризующий Ливингстон, Ян
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
