Индийско-японские отношения

Индийско-японские отношения

Индия	Япония

Индийско-японские отношения были прочными на протяжении всей истории. Между Индией и Японией веками шёл культурный обмен, в первую очередь в результате распространения буддизма, косвенно из Индии в Китай, а затем и в Японию. Во время Второй мировой войны японская императорская армия использовала войска Индийской национальной армии в боях против британских сил. Индия является крупнейшим получателем японской официальной помощи в целях развития. Индия и Япония стояли друг за друга в критические моменты их истории. Дипломатические отношения между двумя странами остаются тёплыми с момента обретения Индией независимости. Японские компании, такие как Sony, Toyota, Honda имеют заводы по производству товаров в Индии. Также, в связи с развитием индийской экономики, она является крупным рынком для японских фирм, которые, по сути, были одними из первых, начавших инвестирование в индийское производство. Наиболее видной японской компанией-инвестором, является автомобильный гигант Suzuki, который в партнёрстве с индийской компанией «Maruti Suzuki» был до недавнего времени крупнейшим индийским производителем автомобилей.

В декабре 2006 года визит премьер-министра Индии Манмохана Сингха в Японию завершился подписанием «Совместного заявления между Японией и Индией о стратегическом и глобальном партнерстве». Япония инвестирует во многие инфраструктурные проекты в Индии, например: в проект - Метро Дели. В 2007 году Морские силы самообороны Японии приняли участие в международных учениях в Индийском океане, в которых также участвовали военно-морские силы Индии, Австралии, Сингапура и Соединённых Штатов. Также 2007 год был объявлен годом «Индийско-японской дружбы».

Исторические отношения

Культурный обмен между Индией и Японией начался в начале VI века с введением буддизма в Японию из Индии. Индийский монах Бодхисена прибыл в Японию в 736 году распространять буддизм и представил жителям Великого Будду, построенного в Тодай-дзи, и остаётся в Японии до своей смерти в 760 году. Буддизм и неразрывно связанная с ним индийская культура оказали большое влияние на японскую культуру, до сих пор ощущаемое и сегодня в результате чувства доброжелательности между двумя странами.

В результате связи буддизмом между Индией и Японией, монахи и ученые часто путешествовали между двумя странами. Буддийские монахи из Индии посещали Японию с VIII века. Древние записи из ныне уничтоженных библиотеки университета Наланда в Индии описывают ученых и школьников-японцев, посещавших школу. Одним из самых известных японских путешественников в Индию был Тэндзюку Токубей (1612—1692), названный в честь Тэндзюку («Небесная Обитель»), японское название для Индии.

Культурный обмен между двумя странами создал много параллелей в их фольклоре. Современная популярная культура основана на этом фольклоре, например, произведения в жанре фэнтези — манга и аниме. Богиня, известная в Индии как Сарасвати, в Японии известна как Бензайтен.

Отрывок, характеризующий Индийско-японские отношения

Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!