Японская открытка
Поделись знанием:
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
Японская открытка — вид традиционной поздравительной открытки Японии. Особое место среди японских открыток занимают новогодние открытки (яп. 年賀状 нэнгадзё:), которые дарятся всем родственникам, друзьям и коллегам на Новый год. Каждая семья получает 50—100 новогодних открыток.
Первая японская открытка появилась в 1876 году (9 году эры Мэйдзи)[1]. Первая новогодняя марка была выпущена в 1935 году (12 году эры Сёва)[2][3]. В 2003 году Japan Post[en] продала 4,4 млрд нэнгадзё, а в 2015 году — 3,3 млрд[4].
Содержание
Почтовая сторона
В левой части надпись «Почтовая открытка» с почтовым индексом, марка и (для новогодней открытки) надпись «Новогоднее поздравление» (яп. 年賀 Нэнга) под маркой. Новогодняя открытка содержит символ года по восточному календарю, надпись «С Новым годом» (яп. 謹賀新年 кинга синнэн)[5], «Первый день года» (яп. 元旦 гантан).
Заполнение
Наиболее распространены открытки для заполнения вертикальным письмом (строки идут справа налево, а запись идёт сверху вниз). В этом случае каждая следующая (считая справа) вертикальная строчка пишется немного ниже предыдущей. Знаки каны немного меньше кандзи[1].
- Реквизиты получателя
Располагаются в крайней правой части и включают: название префектуры (административное деление страны), города, района, квартала, номер дома, а затем более крупными символами фамилию и имя (если положение выше, например, начальник, то указывается и должность[2]) адресата с именным суффиксом (уместные: -сэнсэй (яп. 先生) для обращений к общественным деятелям, -сама (яп. 様) для личных обращений, редко промежуточный вариант -доно (яп. 殿) — «господин», «госпожа»[2])[1].
- Реквизиты отправителя
Располагаются под маркой в крайней левой части и пишутся меньшими символами, чем реквизиты получателя[1]. Имена присоединившихся к поздравлению детей пишутся на первом месте.
Лицевая сторона
Традиционно на лицевой стороне сочетается текст и изображение. Приветствуется традиционная японская техника создания текста (каллиграфия) и изображения: оригами, киригами, тигири, суримоно (в виде маленькой гравюры) и другие, но прежде всего творческий подход к оформлению[3].
Пишут обычно вначале поздравления с праздником, затем пожелания. В завершение ставится дата написания (для новогодней, отправлено до Нового года, хотя, желательно, отправлять с 16 по 24 января — 元旦 гантан «начало (Нового) года», независимо от даты написания, так как начало рассылки всё равно начинается после официального открытия сезона[6] 1 января 8 часов утра; если же оно встречное — отправляется до 7 января — дата отправки[1]).
На новогодних открытках обычно изображено животное — символ года (иногда его иероглиф)[5], а также другие символы:
- черепаха, журавль и олень — символы долголетия[3];
- цветущая японская слива[1] (пожелание благополучия, счастья и долголетия[3]) или сакуру[1], иногда адонис амурский[3], — символы Нового года по японскому календарю), когда наступает весна;
- кадомацу (связка из вечнозелёных растений: ели, бамбука, папоротника и других), новогодние игрушки — символ Нового года[3];
- дарума — символ божества, приносящего счастье[3];
- кораблик (такарабунэ), гружённый рисом и другими сокровищами, с восседающими на палубе семью богами счастья[3];
- веера — символ удачи, которая разворачивается перед человеком, как разворачивается сложенный веер[3].
Примеры поздравлений и пожеланий
- Новогодние поздравления
| Японский язык | Русский перевод |
|---|---|
| 明けましておめでとうございます (акэмаситэ омэдэто: годзаимас) | «С (наступившим) Новым годом»[6] |
| 謹賀新年 (кинга синнэн) | «Почтительно поздравляю с Новым годом»[6] |
| 恭賀新年 (кё:га синнэн) | «Поздравляю с Новым годом»[2] |
迎春 (гэйсюн)
|
«С Новым годом», букв. «встречаем весну»
|
| 賀正 (гасё:) | «С Новым годом»[2] |
| 新春のお喜びを申し上げます (Синсюн но о-ёрокоби о мосиагэмас) | «Поздравляю с Новым годом»[2] |
- Пожелания
| Японский язык | Русский перевод |
|---|---|
| 皆様のご健康をお祈り申しあげます (Мина-сама но го-кэнко: о о-инори мо:сиагэмас) | «Молимся за здоровье всех вас»[6] |
| 本年もどうぞ宜しくお願い申しあげます (Хоннэн мо до:дзо ёросику онэгай мосиагэмас) | «Будьте ко мне добры и в этом году», «Прошу [меня] любить и жаловать и в этом году»[6] |
| 本年もよろしくね (Хоннэн мо ёросику нэ) | «Прошу [меня] любить и жаловать и в этом году» (менее формально)[6] |
| 今年もよい年になりますようにれ (Котоси мо ёй тоси ни наримас ё: ни) | «Пусть этот год тоже будет хорошим»[6] |
| 旧年中は大変お世話になりありがとうございました (Кю:нэнтю: ва тайхэн о-сэва-ни нари аригато: годзаимасита) | «В прошедшем году я был очень вам обязан, спасибо за то, что вы для меня сделали»[6] |
| 昨年色々のお世話になりました、どうぞ本年も相変らず (Сакунэн ироиро но о-сэва ни наримасита, до:дзо хоннэн о аикаварадзу) | «Я в прошлом году был очень вам обязан, прошу вас не отказать в любезности и в этом году»[6] |
| 今年も仲良く してね / しようね / 一所に遊ぼうね (Котоси мо накаёку ситэ нэ / сиё: нэ / иссё ни асобо: нэ) | «И в этом году давайте будем дружить / будем друзьями / вместе будем веселиться»[6] |
См. также
Напишите отзыв о статье "Японская открытка"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.cultline.ru/japan-holiday/january/4391/ Новый год в Японии — часть восьмая «Новогодние открытки»]. [www.webcitation.org/69Sw6GGix Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.judnick.com/Japan.htm Japan Postcards & Japanese Post Cards] (англ.). Проверено 6 апреля 2011. [www.webcitation.org/69Sw8EKS7 Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Сясин Ю. А. [www.jp-club.ru/nengadze-2/ Часть 2. Калейдоскоп открыток «ненгадзё»]. Клуб при Японском центре: Рубрика: Хобби. Владивосток: Японский центр во Владивостоке (11 мая 2007). Проверено 13 мая 2016. [www.webcitation.org/69Sw7BoXV Архивировано из первоисточника 27 июля 2012].
- ↑ [www.nippon.com/en/features/jg00047/ “Nengajō” (New Year Cards)]. nippon.com (23 декабря 2015).
- ↑ 1 2 Сясин Ю. А. [www.jp-club.ru/nengadze/ Японские новогодние открытки «ненгадзё»]. Клуб при Японском центре: Рубрика: Хобби. Владивосток: Японский центр во Владивостоке (11 февраля 2007). Проверено 13 мая 2016. [www.webcitation.org/6hTFTzW4a Архивировано из первоисточника 13 мая 2016].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Сясин Ю. А. [www.jp-club.ru/yaponskie-novogodnie-otkryitki-okonchanie/ Японские новогодние открытки. Окончание]. Клуб при Японском центре: Рубрика: Хобби. Владивосток: Японский центр во Владивостоке (17 декабря 2007). Проверено 13 мая 2016. [www.webcitation.org/6hTDlukNy Архивировано из первоисточника 13 мая 2016].
Ссылки
- [blogs.mk.ru/users/arte/post145564549/ Japanese New Year cards]. [www.webcitation.org/67d97kzlP Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
- [translate.google.ru/translate?hl=ru&sl=ja&u=allabout.co.jp/gm/gc/71865/&ei=H8WRTeq4OtD2sgampJ3QBg&sa=X&oi=translate&ct=result&resnum=1&ved=0CCQQ7gEwAA&prev=/search%3Fq%3Dallabout.co.jp/gm/gc/71865/ Новый год: три основных принципа, основные правила написания]
- [www.hello-fresh.com/nenga/nenga23.html Список. Новый год 2011. Дизайн.]. — Примеры. Открытки с Новым 2011 годом. Автоперевод с японского. [www.webcitation.org/67d9CKEtp Архивировано из первоисточника 13 мая 2012].
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Японская открытка
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.
Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
