Ярахмедов, Азим Алаудинович
Поделись знанием:
Ази́м Алауди́нович Ярахме́дов — российский дипломат, Чрезвычайный и Полномочный Посол России.
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
(перенаправлено с «Ярахмедов Азим Алаудинович»)
| Азим Алаудинович Ярахмедов | |||
| |||
|---|---|---|---|
| с 19 января 2015 | |||
| Президент: | Владимир Владимирович Путин | ||
| Предшественник: | Игорь Николаевич Чубаров | ||
| Рождение: | 20 февраля 1960 (64 года) с. Касумкент, Сулейман-Стальский район, Дагестанская АССР, РСФСР, СССР | ||
| Партия: | С 2003 г. - член партии "Единая Россия" | ||
| Учёная степень: | кандидат политических наук | ||
| Профессия: | дипломат | ||
Содержание
Биография
Родился 20 февраля 1960 г. в селении Касумкент Сулейман-Стальского района Республики Дагестан. Образование — высшее: окончил Краснодарский политехнический институт (1983 г.), Дагестанский государственный университет им. В.И. Ленина (1989 г.), факультет переподготовки Академии внешней торговли Министерства внешнеэкономических связей России (1993 г.) и Дипломатическую академию МИД России (1998 г.).
Трудовая деятельность
- 1983 г. — мастер участка Махачкалинского ремонтно-монтажного завода, главный инженер Избербашского хлебозавода.
- 1984 - 1990 гг. — на комсомольской и партийной работе.
- 1990 г. — депутат Верховного Совета Республики Дагестан, заместитель председателя Комитета по социальной политике.
- 1991 - 1993 гг. — заместитель председателя Государственного комитета по внешнеэкономической деятельности Республики Дагестан, начальник Управления внешнеэкономических связей Республики Дагестан.
- 1993 - 1996 гг. — советник Посольства России в Азербайджане.
- 1996 - 1998 гг. — слушатель, аспирант Дипломатической академии МИД России.
- 1998 - 2003 гг. — советник Посольства России в Таджикистане.
- 2003 - 2006 гг. — начальник отдела Таджикистана МИД России.
- 2006 - 2010 гг. — Генеральный консул России в Ходженте, Республика Таджикистан.
- 2011 - 2015 гг. — заместитель директора Департамента по связям с субъектами Федерации, парламентом и общественными объединениями МИД России (ДСПО).
- С19 января 2015 года[1] — Чрезвычайный и Полномочный Посол Российской Федерации в Эритрее.
Дипломатический ранг
Чрезвычайный и Полномочный Посланник 2 класса (от 17 июня 2008 г.)[2].
Государственные и ведомственные награды:
- 1991 г. — Почетная грамота Верховного Совета Республики Дагестан.
- 1996 г. — Юбилейная медаль "300 лет Российскому флоту".
- 1998 г. — Высший знак "Золотой орел" 201-й Краснознаменной Гатчинской мотострелковой дивизии.
- 1999 г. — Медаль Министерства обороны России "За укрепление боевого Содружества", медаль МЧС России "Участнику чрезвычайных гуманитарных операций".
- 2000 г. — Знак ФСБ России "За службу в Таджикистане", юбилейные медали "200 лет МИД России" и "200 лет Консульской службе МИД России".
- 2003 г. — Юбилейная медаль "10 лет Вооруженным силам Таджикистана".
- 2010 г. — Почетная грамота Президента Российской Федерации, присвоено звание "Почетный гражданин города Чкаловска Республики Таджикистан".
- 2011 г. — Медаль ФСКН России "За содействие".
- 2015 г. — Медаль Ордена "За заслуги пред Отечеством II степени". Согласно Указу Президента Российской Федерации В.В.Путина №115 от 8 марта 2015 г. удостоен медали "За большой вклад в реализацию внешнеполитического курса Российской Федерации и многолетний добросовестный труд", Грамота к Памятной медали "За активное участие в организации и проведении Олимпийских и Паролимпийских игр в Сочи".
Семья
Женат, имеет двух сыновей.
Дополнительные сведения
Кандидат политических наук. Автор книги "Российско-азербайджанские отношения и проблемы регионального развития в Закавказье". Член Президиума Ассоциации российских дипломатов. Владеет турецким и английским языками.
Напишите отзыв о статье "Ярахмедов, Азим Алаудинович"
Примечания
- ↑ [www.kremlin.ru/acts/bank/39355 Указ Президента Российской Федерации от 19.01.2015 № 24 «О назначении Ярахмедова А.А. Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации в Государстве Эритрея»]
- ↑ [www.kremlin.ru/acts/bank/27641 Указ Президента Российской Федерации от 17.06.2008 № 976 «О присвоении дипломатических рангов»]
Ссылки
- [www.yarakhmedov.ru Персональный сайт Азима Ярахмедова]
- [eritrea.mid.ru/posol Страница посла на сайте Посольства России в Эритрее]
- [www.mid.ru/activity/shots/new_appointments/-/asset_publisher/2TDCzbl45VHK/content/id/1108251 Биография на сайте МИД России]
- [www.narodru.ru/smi18214.html Интервью на сайте «Народы России»]
Отрывок, характеризующий Ярахмедов, Азим Алаудинович
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
