The Yardbirds

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

The Yardbirds
The Yardbirds, 2006. Слева направо: Джон Идэн, Джим Маккарти и Крис Дрейя
Основная информация
Жанры	блюз-рок ритм-энд-блюз рок-н-ролл психоделический рок хард-рок
Годы	1962 — 1968 1992 — наши дни
Страна	Великобритания Великобритания
Откуда	Лондон
Лейбл	Columbia Records (UK) Epic Records (US)
Состав	Джим Маккарти Крис Дрейя Джон Идэн Билли Бой Мискиммин Бен Кинг
Бывшие участники	Кит Релф Пол Самвелл-Смит Энтони Топхэм Эрик Клэптон Джефф Бек Джимми Пейдж Алан Глен
[www.TheYardbirds.com/ The Yardbirds.com]

The YardbirdsThe Yardbirds

The Yardbirds (с англ. — «Новобранцы») — британская рок-группа, создавшая ряд хитов в середине 1960-х, в том числе «For Your Love», «Over Under Sideways Down» и «Heart Full of Soul». Группа известна тем, что в ней началась карьера троих из самых известных рок-гитаристов: Эрика Клэптона, Джеффа Бека и Джимми Пейджа, которые входят в список 100 величайших гитаристов всех времён по версии журнала Rolling Stone (Клэптон — на 2 месте, Пейдж — на 3, и Бек — на 5). Yardbirds стала одной из первых групп с новым гитарным звучанием: фузз, искажение, эхо и т. д. Пэт Пембертон, журналист Spinner, писал, что Yardbirds были самой влиятельной гитарной группой в рок-музыке. После того, как Yardbirds распались в 1968, их на то время ведущий гитарист Джимми Пейдж основал группу Led Zeppelin.

Большую часть самых успешных песен группы написал басист и директор группы Пол Сэмвелл-Смит, который с Китом Релфом (вокал, губная гармошка), Джимом Маккарти (барабаны) и Крисом Дрейя (гитара, бас-гитара), основал группу. Группа, возрожденная в 1990-х, включала Маккарти, Дрейя и новых участников. Yardbirds были включены в Зал славы рок-н-ролла в 1992.

История

Начало

Группа сформировалась в юго-западном пригороде Лондона. Кит Релф и Пол Сэмвелл-Смит решили собрать группу и называть её Metropolitan Blues Quartet. В конце мая 1963 к ним присоединились Дрейя, Маккарти и Тофэм. Название группы сменилось на Blue-Sounds, под которым группа дала несколько концертов в сентябре 1963. В итоге группа назвалась Yardbirds, что являлось отсылкой на джазового саксофониста Чарли 'Yardbird' Паркера.

В Кингстонской Школе Искусств в конце мая 1963 они сначала выступили как разогревающая группа для Сирила Дэвиса, и стали известны на блюзовой сцене в сентябре 1963, когда они выступили в клубе Crawdaddy в Ричмонде. Они включили в свой репертуар песни чикагского блюза Хаулин Вулфа, Мадди Уотерса, Бо Дидли, Сонни Бой Уильямсона II и Элмора Джеймса, включая песни «Smokestack Lightning», «Good Morning Little Schoolgirl», «Boom Boom», «I Wish You Would», «Rollin' and Tumblin'», и «I’m a Man».

Гитарист Топ (Энтони) Тофэм ушел из группы по настоянию родителей, считавших, что музыка мешает учиться 16-летнему Топу. На замену ему пришел Эрик Клэптон в октябре 1963. Директор клуба Crawdaddy Джорджио Гомельский стал менеджером Yardbirds и первым режиссёром звукозаписи. Под руководством Гомельского Yardbirds дали знать о себе американскому лейблу EMI в феврале 1964. Их первый альбом Five Live Yardbirds был концертным, записывался он в легендарном клубе Marquee в Лондоне. Легенда блюза Сонни Бой Уильямсон II пригласил группу в турне по Англии и Германии вместе с ним. Позже вместе они записали другой концертный альбом.

Первый успех и уход Клэптона

Квинтет вырезал из выступлений два сингла, «I Wish You Would» и «Good Morning, School Girl», заменив их на «For Your Love», песню Грэма Гулдмена. Песня стала первым хитом группы. Сингл был продан более чем одним миллионом копий, и был награждён золотым диском. Эрик Клэптон оставил группу, чтобы присоединиться к Джону Мэйолу и Bluesbreakers. Клэптон рекомендовал Джимми Пейджа, молодого сессионного студийного гитариста, как свою замену. Пэйдж, сомневаясь в отказе от своей прибыльной работы в студии, рекомендовал в свою очередь группу своему другу Джеффу Беку. Бек дал свой первый концерт с Yardbirds спустя всего лишь два дня после отъезда Клэптона в мае 1965.

Эпоха Джеффа Бека

Бек экспериментировал с фуззом и искажением гитарного звука. Стиль группы в эпоху Бека стал похож на Британскую бит-музыку. Но в это время коммерческий успех группы стал снижаться. Джефф Бек занял 1 место как ведущий гитарист в 1966 в британском музыкальном журнале Beat Instrumental.

С Беком группа записала большую часть своих хитов, таких, как «Heart Full of Soul», «I’m A Man» и «Shapes of Things» Бо Диддли, альбом Yardbirds (более известный как Roger the Engineer и выпущенный сначала в США в сокращенной версии под названием Over Under Sideways Down).

Yardbirds предприняли свой первый американский тур в конце августа 1965. Два альбома были соединены для продажи в Америке: For Your Love (на котором была записана ранняя версия песни «My Girl Sloopy»), и Havin' A Rave Up With The Yardbirds, включающий половину песен с первого концертного альбома Five Live Yardbirds. В эпоху Бека у группы было еще три американских тура. В апреле 1966 был небольшой тур по Европе.

Участники группы

Первоначальный состав:

• Кит Релф (англ. Keith Relf) — губная гармошка, вокал (1963—1968).
• Крис Дрейя (англ. Chris Dreja) — гитара, бас-гитара (1963—1968, 1992—).
• Джим Маккарти (англ. Jim McCarty) — барабаны (1963—1968, 1992—).
• Пол Самвелл-Смит (англ. Paul Samwell-Smith) — бас-гитара (1963—1966).
• Энтони Тофэм (англ. Anthony Topham) — гитара (1963).

Присоединились позже:

• Эрик Клэптон (англ. Eric Clapton) — гитара (1964—1965).
• Джефф Бек (англ. Jeff Beck) — гитара (1965—1967).
• Джимми Пейдж (англ. Jimmy Page) — бас-гитара, гитара (1966—1968).
• Алан Глен (англ. Alan Glen) — губная гармошка (1992—2003, 2008—2009).
• Род Демик (англ. Rod Demick) — бас-гитара, губная гармошка (1992—1993).
• Лори Гарман (англ. Laurie Garman) — гармоника (1995—1996).
• Джон Идэн
• Бэн Кинг
• Билли Бой Мискиммин
• Рэй Майорс
• Гипи Майо

Временная шкала

Схема указана до 1968 года

<timeline> ImageSize = width:800 height:auto barincrement:25 PlotArea = left:120 bottom:90 top:0 right:15 Alignbars = justify DateFormat = mm/dd/yyyy Period = from:01/01/1963 till:07/01/1968 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy Legend = orientation:vertical position:bottom columns:2 ScaleMajor = increment:1 start:1963

Colors =

 id:Vocals   value:red legend:Вокал
 id:RGuitar value:brightgreen  legend:Ритм_гитара 
 id:LGuitar value:green legend:Ведущая_гитара
 id:Bass     value:blue legend:Бас
 id:Drums    value:orange legend:Ударные
 id:Lines    value:black legend:Студийные_альбомы

LineData =

 at:12/04/1964 color:black layer:back
 at:06/13/1965 color:black layer:back
 at:11/15/1965 color:black layer:back
 at:07/15/1966 color:black layer:back
 at:07/10/1967 color:black layer:back

BarData =

 bar:Relf        text:"Кит Релф"
 bar:Topham      text:"Энтони Тофэм"
 bar:Clapton     text:"Эрик Клэптон"
 bar:Beck        text:"Джефф Бек"
 bar:Page        text:"Джимми Пейдж"
 bar:Dreja       text:"Крис Дрейя"
 bar:Smith       text:"Пол Самвелл-Смит"
 bar:McCarty     text:"Джим Маккарти"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:McCarty       from:01/01/1963 till:end           color:Drums
 bar:Topham        from:01/01/1963 till:10/01/1963    color:LGuitar
 bar:Relf          from:01/01/1963 till:end           color:Vocals
 bar:Dreja         from:01/01/1963 till:09/01/1966    color:RGuitar 
 bar:Dreja         from:06/01/1966 till:09/01/1966          color:Bass width:3
 bar:Dreja         from:09/01/1966 till:end                color:Bass
 bar:Smith         from:01/01/1963 till:06/01/1966    color:Bass
 bar:Clapton       from:10/01/1963 till:03/01/1965    color:LGuitar
 bar:Beck          from:03/01/1965 till:11/01/1966    color:LGuitar
 bar:Page          from:06/01/1966 till:09/01/1966    color:Bass width:3
 bar:Page          from:06/01/1966 till:end           color:LGuitar

</timeline>

Дискография

Студийные альбомы

• For Your Love (август 1965; Джефф Бек/Эрик Клэптон/Джим Маккарти/Крис Дрэя/Кит Релф/Пол Самвелл-Смит)
• Having a Rave Up (20 ноября 1965; Джефф Бек/Эрик Клэптон/Джим Маккарти/Крис Дрэя/Кит Релф/Пол Самвелл-Смит/Джорджио Гомельский)
• Roger the Engineer (15 июля 1966; Джефф Бек/Джим Маккарти/Крис Дрэя/Кит Релф/Пол Самвелл-Смит)
• Little Games (24 июля 1967; Джимми Пэйдж/Джим Маккарти/Крис Дрэя/Кит Релф)
• Birdland (22 апреля 2003; Джим Маккарти/Крис Дрэя/Алан Глен/Гипи Майо/Джон Идан)

Ссылки

• [www.theyardbirds.com/ Официальный сайт]
• [www.yardbirds.us/ Американский сайт]
• [www.favorednations.com/the-yardbirds/ Yardbirds] на Favored Nations
• [led-zeppelins.ru/index/0-57/ Yardbirds и Led Zeppelin.]
• [www.old-rock.ru/monsters/yardbirds/yardbirds.html О Yardbirds по-русски.]
• [music.yandex.ru/artist/21819 Yardbirds] на «Яндекс.Музыка»
• [www.discogs.com/artist/262455-The-Yardbirds Yardbirds] на Discogs
• [www.allmusic.com/artist/the-yardbirds-mn0000489303 Yardbirds] на Allmusic

Отрывок, характеризующий The Yardbirds

Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.