Ярды, Валерий Николаевич

Валерий Николаевич Ярды
Общая информация
Дата рождения	18 января 1948(1948-01-18)
Место рождения	Бреняши, Шумерлинский район, Чувашская АССР, РСФСР, СССР
Дата смерти	1 августа 1994(1994-08-01) (46 лет)
Гражданство	СССР СССР→Россия Россия
Информация о гонщике
Специализация	шоссе
Любительские команды
	Сборная СССР
Профессиональные команды
нет	нет
Главные победы
Олимпийский чемпион (1972)
Медали
Государственные награды

Валерий Николаевич Ярды (1948—1994) — советский спортсмен, заслуженный мастер спорта СССР (1970) по велосипедному спорту.

Биография

Родился в деревне Бреняши, оставшись с малых лет без отца, жил с матерью Таисией Илларионовной в общежитии в городе Шумерля. Учился в школе-интернат в посёлке Саланчик, где в 12-ти летнем возрасте, благодаря учителю физкультуры Владимиру Ивановичу Поликарпову, увлёкся лыжами, бегом на длинные дистанции и велосипедом. Первый успех Валерием Ярды был достигнут на районных соревнованиях по лыжам на призы газеты «Пионерская правда». После окончания учёбы поступил работать слесарем на Шумерлинский комбинат автофургонов, где и продолжал тренировки.

В 1967 г. тренер спортивной секции А. Макаров (мастер спорта СССР), пригласил Валерия в клуб г. Риги, где он выполнил норматив мастера спорта СССР. В Риге В. Ярды был призван в ряды Советской Армии, он стал участником армейских велосипедных соревнований. Гонщика заметил неоднократный чемпион страны и олимпийских игр, армейский тренер В. А. Капитонов, который включил Валерия в сборную команду страны.

В 1968 году в составе олимпийской сборной В. Ярды принимал участие в XIX Олимпийских играх. В 1969 году в составе армейской команды стал чемпионом СССР в командной гонке на 100 км.

В сентябре 1969 года Валерий Ярды становится студентом вновь открытого факультета физического воспитания Чувашского государственного педагогического института имени И. Я. Яковлева.

В августе 1970 г. на чемпионате мира в Англии Ярды в составе советской команды (квартета) выиграл звание чемпиона мира.

В 1972 году в Мюнхене на XX летних Олимпийских играх команда советских велосипедистов поднялась на высшую ступень пьедестала почёта. Валерий Ярды вместе со своими товарищами по команде стал олимпийским чемпионом по велосипедному спорту.

Умер 1 августа 1994, похоронен в г. Чебоксары, на старом кладбище на ул. Б. Хмельницкого.

Победы

• чемпион XX летних Олимпийских игр (1972 год)
• чемпион мира (1970 год) в командной шоссейной гонке на 100 километров
• чемпион и рекордсмен СССР (1969—1972 годы) по велосипедному спорту

Награды

• Орден «Знак Почёта»
• Медаль «За трудовое отличие»
• Почётные грамоты

Память

Именем Валерия Ярды названа одна из улиц города Чебоксары и Республиканская специализированная спортивная школа олимпийского резерва.

Ссылки

• [ru.chuvash.org/e/d0a1d0bfd0bed180d182 Спорт в Чувашии]
• [www.m-necropol.ru/index.html Ярды Валерий Николаевич (1948—1994)]

Отрывок, характеризующий Ярды, Валерий Николаевич

– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.