Яренский уезд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Яренский уезд
Герб уездного города Герб губернии
Губерния
Центр
Образован
1606
Площадь
58,1 тыс. км²
Население
45,8 тыс. (1897)

Яренский уезд — административная единица в составе Архангелогородской губернии, Вологодского наместничества, Вологодской губернии и Северо-Двинской губернии, существовавшая до 1924 года. Центр — город Яренск.





География

Яренский уезд занимал среднюю часть северо-восточной оконечности Вологодской губернии, по обе стороны реки Вычегды, главным образом по правому её берегу, её притоку реки Выми и реки Вашка. Граничил с Сольвычегодским, Кеврольским, Устюжским, Пустозерским и Мезенским уездами.

Весь уезд представлял сплошное лесное пространство, перемежавшееся обширными болотами, откуда брали начало притоки Вычегды и Мезени, водораздел между которыми шёл с юго-запада на северо-восток посредине уезда. Часть последнего, по реке Важке (Вашке), носила название «Удорский край», который более тяготел к Мезени. Сообщение его с южной частью уезда и уездным городом летом было очень затруднено, и только зимой, когда болота замерзали, открывался более короткий путь для сообщения между частями уезда.

Южная часть уезда пересекалась рекой Вычегдой на протяжении около 200 км; в неё впадало много притоков, из них наиболее значительна река Вымь (320 км). Больших озёр не было, а существовавшие находились в долине Вычегды, из них самые значительные — Княжинское (3 км длиной и 1 км шириной), Елты (5 км длиной и 320 м шириной) и Синдорское (8,5 км длиной и 4 км шириной), лежавшее на границе с Усть-Сысольским уездом. Болот было много и большинство их были обширны, особенно большие пространства были заняты почти сплошными болотами в верховьях рек Яренги и Лоптюги, где они тянулись на 100 км[1]. Площадь уезда в 1897 году составляла 58,1 тыс. км². На долю Яренского уезда до 1790 года приходилось более половины площади Вологодской губернии.

История

К 1481 году относится первое описание Перми Вычегодской. Писцовая книга Ивана Гаврилова до нашего времени не сохранилась. В 1546 году в документах впервые упоминается Вычегодский уезд, позднее именовавшийся Вымским уездом[2]. На территории Вычегодского уезда в 1580 годах было 8 крупных земель-волостей: Вычегодская земля, Плесовская волость, Сысольская волость, Усть-Вымская вотчина, Вымская земля, волость Ужга, Удора и Глотова Слободка[3]. В 1606 году в Еренский городок великим князем Василием Ивановичем был впервые послан воевода — Василий Яковлевич Унковский. Еренский городок стал центром Яренского уезда.

Территория Яренского уезда складывалась и изменялась на протяжении столетий. В начале XV века в Яренский уезд входили селения по Вычегде (кроме низовья) и её притокам: Яренге, Выми, Сысоле, Верхней Мезени и её притоку Вашке, Верхней Печоре. К середине XV века в уезде шло объединение небольших округов в более крупные административные единицы. Количество низовых округов (погостов, волостей) сократилось с 55 в 1608 году до 43 в 1678 году. Большинство земель и волостей в начале XV века пользовались значительной долей автономии от уездных властей.

В 1708 году, в ходе административной реформы Петра I, Яренский уезд вместе Хлыновский уездом был отнесён к Сибирской губернии. С 1715 года доля (счётная единица при учёте населения) стала, вместо уезда, территориальным округом во главе с ландратом (одной из главных задач которых являлось проведение новых переписей населения). Приказную избу в Яренске заменила ландратская канцелярия[4].

В 1719 году, при разделении губерний на провинции, Яренская доля была переименована в Яренский дистрикт, который был приписан к Великоустюжской провинции Архангелогородской губернии, в составе которой уезд и оставался до упразднения провинций в 1775 году (в 1727 году дистрикты были упразднены и вновь введены уезды). В 1707 году в Яренском уезде насчитывалось 43 волости, в 1710 году — 44, в 1719 году — 58, в 1747 году — 62 волости. В 1780 году Яренский уезд отошёл к Великоустюжской области Вологодского наместничества, при этом из него выделили Усть-Сысольский уезд (29 волостей), а Пысская волость отошла к Мезенскому уезду. Четыре нижневычегодские волости Яренского уезда (Пустынская, Чакульская, Урдомская и Сойгинская) отошли к Сольвычегодскому уезду. В Яренском уезде осталось 24 волости, из них 10 нижневычегодских с русским населением, Сереговская и Окводская со смешанным коми-русским населением и 12 волостей на Удоре, Выми и средней Вычегде, где жили коми. Во главе уезда стоял капитан-исправник. С 1796 года уезд Вологодской губернии.

С 1797 года в Яренском уезде осталось пять укрупнённых волостей: Ленская (объединившая русские нижневычегодские селения), Шежемская, Усть-Вымская, Турьинская и Венденгская. В 1837 году уезд разделили на два полицейских стана: в первый стан вошли Вычегодские волости (становой пристав находился в Гаме), во второй стан — Вашка, Мезень и Вымь (с центром в Глотово). По положению от 1 января 1864 года создавались выборные от всех сословий органы местного самоуправления — губернские и уездные земские собрания — распорядительный орган, и управы — исполнительный орган. Открытие первого земского собрания состоялось 24 сентября 1869 году Яренское Земство состояло из 15 гласных, избираемых от сельских обществ. Земское собрание избирало председателя земской управы и двух его заместителей (членов управы) и утверждало завотделов земской управы. Яренское земство существовало до августа 1918 года, когда власть перешла Совету крестьянских депутатов. В 1864 году в уезде насчитывалось 6 волостей, в 1885 году — 7, в 1890 году — 13, в 1912 году — 21. В 1911 году из Ленской волости 1-го стана выделены Иртовская, Козьминская и Софроновская волости. К 1915 году некоторые волости вновь разукрупнили и в уезде стало 22 волости.

В 1918 году Яренский уезд был передан в Северо-Двинскую губернию, а Важгортская и Чупровская волости были переданы из Яренского уезда в Усть-Вашский уезд Архангельской губернии. В 1921 году часть уезда отошла к АО Коми (Зырян). В 1924 году уезд был упразднён.

Демография

Данные о населении Яренского уезда по переписной книге 1678 года [5] составляет 11196 человек. Переписная книга 1678 г. была недавно реставрирована и заключена в ледериновый переплет. В книге пронумеровано 590 листов. В книге 73 тетради по 8 листов каждая.

Уезд принимал участие в переписи 1710 года, но её материалы сохранились не полностью[6]. По данным переписи 1897 года в уезде проживало 45832 человека. В том числе коми-зыряне — 68,9 %; русские — 30,9 %. В городе Яренске проживало 993 чел.[7].

В 1915 году в 16 волостях с зырянским населением было 44393 чел. (72 %), а в 6 волостях с русским населением (Софроновской, Иртовской, Ленской, Суходольской, Козьминской и Серёговской) было 17117 человек (28 %).

Известные уроженцы

Напишите отзыв о статье "Яренский уезд"

Примечания

  1. Яренск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. [www.arhpress.ru/mayak/2006/3/22/3.shtml Маяк: Яренский уезд]
  3. [www.trp.su/history_komi/letopisi/counties Рождение уездов]
  4. [badelskkomi.svoiforum.ru/viewtopic.php?id=142 Долгий путь к национальной государственности (Из истории управления и административного устройства Коми края)]
  5. ЦГАДА, ф. 1209, д. 143, л. 3.
  6. [census1710.narod.ru/perepis/350_1_478.htm 1710 Перепись 1710 г. Яренский уезд]
  7. [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=7 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]

Литература

Ссылки

  • [starye-karty.litera-ru.ru/uezd/vol_karta-yarenskiy_uezd.html Старые карты Яренского уезда]

Отрывок, характеризующий Яренский уезд

Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.