Яркенд

Яркенд
Кашгар (округ)
Площадь:	7960 км²
Перепись населения:	2003
Население:	621 000 чел.
Почтовые индексы:	844700
Телефонные коды:	998

Уезд Ярке́нд (уйг. يەكەن ناھىيىسى, Йәркәнд наһийиси) или уезд Шачэ (кит. упр. 莎车县, пиньинь: Shāchē Xiàn) — оазис и уезд в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая, к юго-востоку от Кашгара и к северо-западу от Хотана, на высоте 1189 м над уровнем моря. Берёт название от реки Яркенд.

Экономика

Яркендский оазис расположен в пустыне Такла-Макан, у её западной границы, занимает площадь в 3210 кв. км. и отличается плодородностью почвы. Помимо злаков, здесь выращивают хлопчатник, шелковицу, коноплю, бобовые и различные фруктовые деревья. Развиты коневодство, овцеводство, верблюдоводство. Яркенд издревле известен своими тканями.

Население

Среди населения преобладают мусульмане-уйгуры, много китайцев, встречаются также индийцы и таджики.

История

Старый город (современный посёлок Шачэ) состоит из нескольких обнесённых стенами кварталов. Возник в незапамятные времена как место привала караванов, следовавших по Великому шёлковому пути. В китайских источниках известен со II в. до н. э.

В Хань шу назван Шачэ (莎車) — «2339 семей, 16 373 человека, 3 049 воинов. Китайское посольство: 8 чиновников и 4 переводчика. В соседней железной горе (Мирчжай-таг) добывают ляпис-лазурь». При империи Хань во время правления императора Сюань-ди после смерти в 65 году до н. э. бездетного яркендского князя, знать прочила на его место усуньского принца Ваньняня (萬年) любимца покойного князя и ставленника китайцев. Вскоре Ваньнянь казнил некоторых из знати и был убит братом бывшего князя Хутучжи (呼屠徵). Проезжавший мимо китайский эмиссар в Давани Пин Фэнши успел собрать войска соседних княжеств и убить Хутучжи до того как тот смог укрепиться. Князем поставили одного из родственников убитого.

Во времена Ван Мана престол Яркенда занял князь Янь (延), воспитанный при китайском дворе, он отказался подчиниться власти хунну. В 25 году его сын Кан (康) остановил хуннские войска и спас семью бывшего наместника Сиюя, и других ханьцев, всего 1000 человек. В 29 году он был назначен главнокомандующим Сиюя и формальным главой 55 владений. В 33 году н. э. на престол Яркенда вступает князь Сянь (贤), брат Кана, который покорил соседние княжества и на короткое время стал гегемоном Сиюя. Сянь хотел стать ханьским наместником Сиюя, на несмотря на благоволение императора, другие губернаторы воспрепятствовали этому. В 45 году Сянь сам провозгласил себя наместником и шаньюем. Соседние княжества сильно страдали от его диктатуры и просили императора назначить наместником другого. В 46 году Сянь разбил шаншаньского князя Аня и убил 1000 человек. Зимой яркендцы захватили Куча. После этого Шаншань и Турфан, убив яркендских наместников, снова вступили в союз с хунну. Аннексия Даюани не удалась из-за вмешательства кангюйцев, хотя Даюань осталась данницей Яркенда. В 60 году война с восставшим Хотаном стоила яркендцам 10 000 убитых. Хотанский военачальник Сюмоба (休莫霸) разбил Сяня и совместно с хуннами осадил его в Яркенде. В 61 году хотанский князь Гуандэ обманом выманил Сяня на переговоры, договорившись с местной знатью, он схватил Сяня и в следующем году убил его. Пять гуннских (хуннских) князей с 30 000 войска не замедлили напасть на Хотан и принудили его покориться. Князем Яркенда стал брат хотанского князя Чжили (徵立)

В 86 году Яркенд покорился ханьским войскам Бань Чао, как следствие уступив торговое первенство соседним оазисам Кашгар и Каргалык. В 502 - 550 гг. Яркендом владели гунны...

Возродился Яркенд во времена империи Тан (618 — 907). В XIII в. Яркенд был покорён монголами, его называли жемчужиной в улусе Чагатая. В конце XVI в. оазис, раздираемый междоусобными войнами, признал верховенство правителей Кашгарии. В середине XVIII века, после того, как Джунгарское ханство было уничтожено, Яркенд вошёл в состав Цинской империи.

В 1860-х гг. Якуб-бек (1820—1877), покоривший Хотан, Аксу и Кашгар, сделал Яркенд своей столицей. В 1870—1873 гг. здесь функционировало посольство Великобритании.

После образования в 1883 году провинции Синьцзян на этих землях была образована Непосредственно управляемая область Шачэ (莎车直隶州). В 1902 году область была поднята в статусе до Управы Шачэ (莎车府), подчинённой Кашгарскому региону (喀什噶尔道); управе при этом, помимо собственно оазиса, подчинялись ещё пограничный комиссариат, одна область и два уезда.

После Синьхайской революции в 1912 году управа была расформирована, а на землях, подчинявшихся непосредственно управе, был создан уезд Шачэ. В 1929 году он был разделён на уезды Шачэ и Яркенд, но в 1943 году эти уезды были объединены вновь.

После образования КНР в 1949 году уезд Шачэ вошёл в состав Специального района Шачэ (莎车专区), состоявшего из четырёх уездов. В 1956 году Специальный район Шачэ был расформирован, а входившие в него земли были переданы в состав Специального района Кашгар (喀什专区), преобразованного в 1978 году в округ Кашгар.

Административное деление

Уезд Шачэ делится на 7 посёлков и 22 волости.

Отрывок, характеризующий Яркенд

– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.