Ярославово Дворище

Двор
Ярославово Дворище Ярославо дворище, на Ярославле дворище
Ярославово Дворище
Страна	Россия
Местоположение	Великий Новгород
Дата основания	X—XI в.в.
Здания: Никольский собор на Дворище • Колокольня Никольского собора • Церковь Параскевы-Пятницы на Торгу • Церковь Иоанна Предтечи на Опоках • Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Торгу • Церковь Жен Мироносиц • Церковь Прокопия • Церковь Георгия на Торгу • Воротная башня Гостинного двора • Аркада Гостиного двора

Культурное наследие Российской Федерации [kulturnoe-nasledie.ru/monuments.php?id=5310046000 объект № 5310046000]

Всемирное наследие ЮНЕСКО Ссылка: 604 [whc.unesco.org/ru/list/604 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/604 англ.] Год внесения: 1992 Тип: Культурный объект Критерии: ii, iv, vi

Яросла́вово Двори́ще и Торг — исторический архитектурный комплекс на Торговой стороне Великого Новгорода.

В настоящее время урочище Ярославово Дворище и Торг включает в себя обширное пространство между Большой Московской улицей и берегом Волхова и между Иваньской и Никольской улицами, что несколько отличается первоначальной топографии обоих урочищ, как Ярославова Дворища так и Торга.

Известия Новгородской I летописи под 1271 годом и Новгородской IV летописи под 1406 годом о пожарах на Ярославовом дворище позволяют локализовать его между Готским и Немецким «дворами» иноземных купцов, к северу, югу и востоку от Николо-Дворищенского собора — главного храма Дворища. Территория Дворища простиралась также на запад от «Святого Николы», — под 1462 годом летопись Авраамки сообщает о пожаре на Дворище, начавшемся напротив «святого Николы на берегу», здесь имеется в виду правый берег Волхова, расположенный к западу от собора; из этого упоминания следует, что к западу Ярославово Дворище уже в то время доходило до Волхова.

Под 1410 годом Новгородская IV летопись сообщает о постройке церкви Жён Мироносиц «на Дворище», которая находится рядом с Николо-Дворищенским собором, к юго-западу от него. Северная граница Ярославова Дворища, как показали археологические раскопки, находилась в непосредственной близости от Николо-Дворищенского собора (уже в 2 м от стен которого начиналось другое урочище — Торг). Южная граница Дворища проходила у Готского двора, то есть, на уровне северного фасада нынешней гостиницы «Россия». Восточная граница точно не установлена, очевидно, она проходила в районе современной Большой Московской улицы.

Ярославово дворище получило своё название по имени князя Ярослава, прозванного позже Мудрым. В период новгородской независимости употреблялось слово «двор» впервые слово «Дворище» употреблено в Псковской II летописи под 1477 годом в связи с откровенным намерением Ивана III упразднить новгородский вечевой строй, начиная с Московского периода употреблением слова «Дворище» сделалось постоянным. Судя по названию, возникновение этого двора относится ещё к рубежу X—XI веков. Впервые словосочетание «Ярославль двор» упоминается ещё в Ипатьевской летописи под 1149 годом, что исключает вероятность возникновения данного топонима в связи с именем другого русского князя. Сравнительно поздняя, но сохранившая фрагменты древненовгородского летописания Новгородская III летопись (под 1208 годом), так объясняет происхождение название урочища «Ярославово дворище» тем, что

великий князь Ярослав жил на Торговой стороне близ реки Волхова, где ныне церковь каменна Николая чудотворца, яже и доныне словет Ярославле дворище.

Это замечание важно и тем, что археологам так и не удалось найти остатков княжеского дворца. Вполне возможно, что построенный в 1113—1136 гг. Николо-Дворищенский собор возник и в самом деле прямо на его месте, тем более что ещё с рубежа XI—XII вв. постоянным местом жительства новгородских князей стало Городище (ныне Рюриково Городище). В русских летописях Ярославов двор известен также именем «Княжого двора». Под именем Княжеского двора новгородский Ярославов двор назван и в иностранных источниках. В дошедших до нас новгородских «вечных грамотах» — вечевых актах — употреблялся первый вариант названия — «Ярославль двор» («на вече на Ярославле дворе»).

На Ярославовом Дворище находилось одно из мест вечевых собраний. Начиная с 1149 года летописи часто упоминают вечевые собрания на Ярославовом дворе. Собрания проходили возле Николо-Дворищенского собора, вероятнее всего, с запада от него на небольшой площадке 1200—2000 м² (В. Л. Янин). Существует также мнение, что собиравшееся там вече являлось не широким народным собранием, а узким советов нескольких сот знатнейших кончанских представителей, «300 золотых поясов». Местом размещения вечевого колокола на Дворище иногда считают упоминаемую в летописи «гридницу». Долгое время за гридницу на Ярославовом Дворище принимали Воротную Башню Торга.

До XIV века у Торга на Готском торговом дворе, основанном в XII веке, существовала Церковь святого Олафа.

С XV века после утраты независимости и вывозе вечевого колокола в Москву на Дворище размещались дворы и приказы великокняжеских наместников. В 1478 году великий князь Иван III потребовал отдать ему территорию Ярославова двора, считая её своей наследной собственностью, чего в конечном счёте и добился, послав туда своих представителей и повелев им

стати на своём дворе великого князя Ярославия

В 1572 году Иван IV

новые избы ставити на своем дворе

, поэтому в XVI веке Ярославов двор нередко называли «Государевым».

В XVII—XVIII вв. На месте Торга был выстроен Гостиный двор.

Сейчас через Волхов, на том самом месте, где несколько веков стоял Великий мост, построен Пешеходный мост, соединяющий Софийскую сторону у Новгородского кремля и Торговую сторону в Ярославовом дворище.

В 1771 году у северной части Торга, на берегу Волхова, «для удобства проезда императрицы в Москву, по случаю коронования» был построен Путевой дворец, за которым закрепилось название «Екатеринин Путевой Дворец».

Советское время

После освобождения Новгорода от фашистских войск, здания и исторические постройки Ярославова Дворища, а также прилегающих к нему торговых рядов по улице 1 Мая, пострадав во время оккупации, в большинстве своём ещё имели хорошо сохранившиеся стены, а в некоторых случаях даже кровли. Практически все они подлежали восстановлению.

Полностью сохранилась и Аркада Гостиного двора. Однако в 1945 году новгородский горком партии поднял вопрос о полной разборке Гостиного двора. С 1947 года Новгородский Горсовет и Специальная проектно-реставрационная мастерская активно занялись воплощением в жизнь партийного решения. Только в 1953 году, благодаря вмешательству Академии наук СССР и лично И Э. Грабаря, уничтожение Гостиного двора было остановлено. Однако, в конечном счёте, в 1956 году Гостиный двор и квартал торговых рядов по улице 1 Мая были до основания разрушены. Сохранилась лишь небольшая часть известной аркады. Кроме гражданских построек, были также разобраны на кирпич колокольни и приделы церквей Успения и Георгия на Торгу.

Во время последующих раскопок на территории Ярославова Дворища среди прочего были найдены несколько слоёв деревянных мостовых, а на участке между Никольским собором и церковью Параскевы-Пятницы — настил из коровьих костей.

Фотографии

• Saint Nicholas Church on Yaroslav's Court (Veliky Novgorod).JPG

  Николо-Дворищенский собор

• Yaroslav court.JPG

  Церкви Ярославова Дворища

• Novgorod Kremlin.jpg

  Аркада Гостиного двора

Литература

• А. И. Семенов. Ярославово Дворище и Торг. Новгород: Новгородская правда, 1958

• Трифонова А. Н. История Великого Новгорода в XX веке. — М.: Северный паломник. — С. 257—368. — 390 с. — ISBN 978-5-94431-299-0.

Ссылки

• [velnovgor.home.nov.ru/dvor.htm Ярославово дворище]

Отрывок, характеризующий Ярославово Дворище

Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.