Ярославская Оранта
«Ярославская Оранта» | |
Икона «Ярославская Оранта» | |
Дата появления: | |
---|---|
Иконографический тип: | |
Местонахождение: |
Икона «Ярославская Оранта» — икона Богородицы, написанная, по различным оценкам, в XII—XIII вв. и происходящая из Спасо-Преображенского собора ярославского Спасо-Преображенского монастыря. Икона также известна под названиями «Знамение Божьей матери», «Великая Панагия», однако больше всего — под названием «Ярославская Оранта» .
История иконы
Не существует единого мнения относительно времени создания иконы[1]. Согласно преданию, икона была создана преподобным Алипием, монахом киевского Печерского монастыря[2].
. По различным оценкам, она могла быть написана как в начале XII, так и в 20-х гг. XIII векаТочная история иконы не известна до 1919 года, когда икона была обнаружена реставраторами . Известно лишь, что в начале XIX века икона находилась в алтаре Спасо-Преображенского собора Ярославля, откуда из-за ветхости между 1811 и 1818 годами поступила в монастырскую ризницу (об этом сообщает В.Г. Брюсова опираясь на сведения описей ярославского архиерейского дома)[3]. Специалист в области древнерусской живописи В. И. Антонова так описывала обнаружение иконы:
В полутемной рухлядной (кладовой) Спасского монастыря в Ярославле среди пыльной ветоши… опытные руки иконника Г. О. Чирикова ощутили неровную поверхность огромной старой доски с характерными для древнейшей поры шпонками. Икона оказалась покрытой плотной малярной живописью ХVIII — XIX веков, лежащей поверх нового грунта, наглухо закрывшего, казалось бы, вовсе утраченный первоначальный слой. А под этим грунтом таилась почти неповрежденная «Оранта — Великая Панагия», быть может, созданная вдохновением первого русского художника, легендарного Алимпия Печерского
[4].
Иконография и датировка.
Предположительно, эта страница или раздел нарушает авторские права. Её содержимое, вероятно, скопировано с защищённого авторским правом источника практически без изменений.
Если вы считаете, что это не так, выскажите ваше мнение на странице обсуждения этой статьи. Если Вы автор, то оформите разрешение на использование текста. Дополнительный комментарий: частичное копивио Дата обнаружения нарушения: 11 марта 2016. Выявившему нарушение: Пожалуйста, поместите сообщение {{subst:nothanks cv|pg=Ярославская Оранта|url=}} – ~~~~ на страницу обсуждения участника, добавившего данный материал в статью.Автору статьи: Авторские права, Получение разрешений, Что делать? |
Тип Богоматери с воздетыми руками и юным Христом на груди восходит к древнему прославленному образу Влахернского храма в Константинополе – Богоматери Влахернитиссы. Более точное название этого иконографического типа – Великая Панагия. На Руси оно впоследствии преобразовалось в форму «Знамение». Н.П. Кондаков указывал, что древний византийский тип Богоматери с воздетыми руками и изображением предвечного младенца в круге на груди существовал в христианском искусстве в VI – VII веках, но затем вновь получил распространение в X – XII веках. На Руси самое раннее изображение этого типа – Богоматерь в апсиде церкви Спаса на Нередице (1199г). Изображение Богоматери с воздетыми руками и Спасом Эммануилом на груди часто помещались на створках артосных панагий, а также в главной апсиде алтаря, что указывает на символическую связь образа с таинством Евхаристии[5]. Редкой особенностью этой иконы является то, что Христос Эммануил благословляет сразу двумя руками .
Крупнейший знаток древнерусского и византийского искусства В.Н. Лазарев считал, что икона была создана в Ярославле в 1220-1230-х годах, уточнив, что по всей вероятности она была написана ок. 1224 года к празднику освящения Спасо-Преображенского собора.[6]. Большинство экспертов согласны, что стиль иконы не противоречит этой датировке – она могла быть создана в первой трети XIII века .
В 1925—1929 гг. была проведена реставрация иконыА. И. Анисимов, классифицировавший её тип как «Оранта» . В настоящее время икона хранится в Государственной Третьяковской галерее .
. Икону в 1928 г. опубликовалНапишите отзыв о статье "Ярославская Оранта"
Примечания
- ↑ [www.icon-art.info/masterpiece.php?lng=ru&mst_id=170 Богоматерь Великая Панагия (Оранта)]
- ↑ Колпакова Г.С. Искусство Древней Руси: Домонгольский период. — М.: Азбука, 2007. — С. 462. — (Новая история искусства). — ISBN 978-5-352-02088-3.
- ↑ В.Г. Брюсова, К атрибуции произведений живописи домонгольского времени. «Ярославская Оранта» («Богоматерь Знамение»), Русское искусство XI –XIII веков, М. 1986, стр. 75
- ↑ [old.pravoslavie.by/sootc.asp?id=7072&Session=100 Чудотворные Иконы Божией Матери. Великая Панагия (Ярославская Оранта)]
- ↑ Н. П. Кондаков, Иконография Богоматери, т. 2, СПб. 1915, стр. 110-111
- ↑ В.Н. Лазарев, «Живопись Владимиро-Суздальской Руси». История русского искусства, под ред. И.Э. Грабаря, т.1, М. 1953, стр. 490-491
|
Отрывок, характеризующий Ярославская Оранта
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.