Ярославская государственная сельскохозяйственная академия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ярославская государственная сельскохозяйственная академия
(Ярославская ГСХА)
Прежние названия

Ярославский государственный сельскохозяйственный институт

Год основания

1944, 1977

Ректор

Воронова Людмила Викторовна

Студенты

2380 человек (2009 год)

Аспирантура

89 человек (2009 год)

Доктора

21 человек (2009 год)

Преподаватели

170 человек (2009 год)

Расположение

Ярославль

Юридический адрес

150017, Ярославская область, г. Ярославль, Тутаевское шоссе, д. 58

Сайт

[www.yaragrovuz.ru/ yaragrovuz.ru]

Координаты: 57°40′55″ с. ш. 39°49′53″ в. д. / 57.6821167° с. ш. 39.831528° в. д. / 57.6821167; 39.831528 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=57.6821167&mlon=39.831528&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1944 году

Ярославская государственная сельскохозяйственная академия (ЯГСХА) — высшее учебное заведение Ярославской области по подготовке специалистов сельскохозяйственного производства; расположено в Ярославле.





История

8 марта 1944 года в соответствии с приказом Председателя Всесоюзного комитета по делам высшей школы при Совете Народных Комиссаров СССР на базе Ярославского сельскохозяйственного техникума был организован Ярославский сельскохозяйственный институт. Первоначально Институт состоял из 2 факультетов: агрономического и зоотехнического. Первыми студентами института были юноши и девушки из села — работники колхозов и совхозов, а также фронтовики, пришедшие домой. Первым помещением Ярославского СХИ было здание школы № 43 по ул. Володарского, на 4-х этажах которого размещалась администрация института, учебные аудитории и небольшое общежитие.

В августе 1957 года Ярославский СХИ был переведён в г. Ворошилов (ныне Уссурийск) Приморского края, ныне Приморская государственная сельскохозяйственная академия. Вместе с институтом на Дальний Восток поехали многие преподаватели и более 300 студентов-ярославцев.

В апреле 1977 года в Ярославле был организован филиал Московской сельскохозяйственной академии имени К. А. Тимирязева. Разместился Ярославский филиал ТСХА в помещении Иваньковской школы-интерната на Тутаевском шоссе. Первые занятия начались 1 сентября 1977 года.

В декабре 1990 года Ярославский филиал ТСХА был преобразован в самостоятельный Ярославский сельскохозяйственный институт. В мае 1991 года был открыт инженерный факультет. В 1995 году ЯСХИ стал государственной сельскохозяйственной академией.

Факультеты

  • Инженерный
  • Технологический
  • Экономический (в 2015 году направления подготовки бакалавриата «финансы и кредит», «бухгалтерский учет, анализ и аудит», «производственный менеджмент» и магистерской программы «экономика фирмы и отраслевых рынков» факультета были лишены государственной аккредитации[1])
  • Тем не менее, на экономическом факультете продолжается обучение по направлениям подготовки "Экономика" (профили "Финансы и кредит", "Бухгалтерский учет, анализ и аудит") и "Менеджмент" (профиль "Производственный менеджмент"). Кроме бакалавриата на экономическом факультете ведется обучение по магистерской программе «Банки и банковский менеджмент», есть аспирантура по направлению 38.06.01 "Экономика" (профиль "Финансы, денежное обращение и кредит"). В апреле 2016 года экономический факультет будет проходить аккредитацию.

С 1983 г. в академии действует заочное отделение.

Известные преподаватели

Напишите отзыв о статье "Ярославская государственная сельскохозяйственная академия"

Ссылки

  • [www.yaragrovuz.ru Официальный сайт]. [www.webcitation.org/66YJtSHG7 Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].
  • [www.edu.ru/abitur/act.3/ds.1/isn.764/index.php Ярославская государственная сельскохозяйственная академия]. Федеральный портал «Российское образование»

Примечания

  1. webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:6BAozzl8dVMJ:goldring.ru/news/show/115233+&cd=1&hl=ru&ct=clnk&gl=ru Экономический факультет Ярославской сельхозакадемии лишили аккредитации


Отрывок, характеризующий Ярославская государственная сельскохозяйственная академия

В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.