Ярославское книжное издательство

Ярославское книжное издательство — в 1936—1964 годах государственное книжное издательство Ярославской области (включавшей до 1944 года современную Костромскую область). По своей структуре, объёму и характеру выпускаемой продукции — типичное региональное издательство. Занималось выпуском общественно-политической, художественной, сельскохозяйственной, краеведческой литературы и т. д.

История

Ярославское областное издательство возникло одновременно с возникновением Ярославской области после постановления 3 декабря 1936 года СНК РСФСР № 1675, разрешающего ОГИЗу его открытие. Первая книга, выпущенная издательством — роман Николая Островского «Как закалялась сталь», вышедшая в начале 1937 года. С 1 января 1952 по 1 октября 1953 года называлось Ярославское областное государственное издательство.

В 1937 году было выпущено 40 наименований книг, в 1938—1940 годах — 87. Из довоенных книг стоит отметить сборник по истории края «Из истории рабочего движения в Ярославской и Костромской губерниях», книгу Л. Генкина «Ярославский край и разгром польской интервенции в Московском государстве в начале 17 века»; произведения местных писателей — книги В. Смирнова «Сыновья», А. Кузнецова «Ювелиры» и «Пошехонская новь», стихи М. Лисянского и т. д.

В годы Великой Отечественной войны выпускало в основном литературу оборонной направленности; всего было выпущено 135 наименований книг. Стоит отметить сборник 1941 года «Пограничники в боях за Родину», подготовленный политотделом войск НКВД по охране войскового тыла Северо-западного фронта.

В послевоенные годы объём деятельности увеличился. После появления в 1957 году полиграфкомбината улучшилось полиграфическое оформление изданий. Одной из самых известных собственных книг издательства стал вышедший в 1954—1958 годах роман Михаила Рапова «Зори над Русью». Стоит отметить путеводитель «Ярославль» 1956 года, выпущенный к 950-летию Ярославля (1960 год) альбом «Ярославль», коллективный труд «Ярославль социалистический», серии брошюр «Герои наших дней» и «Говорят передовики производства»; из художественной литературы — «По земле Ярославской» В. Архангельского, сборник стихов «Биография города моего» и т. д.; из краеведческой литературы — двухтомный исторический очерк о Ярославле (с древнейших времён до наших дней) под редакцией Л. Генкина, коллективная работа «Природа и хозяйство Ярославской области», многолетний труд Н. Кузнецова и И. Макковеевой «Животный мир Ярославской области», сборники документов «Установление Советской власти в Ярославской губернии», «Из истории Ярославского комсомола», «Ярославцы в годы Великой Отечественной войны» и др.

В 1960-х годах имелось 4 редакции: политической, художественной, сельскохозяйственной, производственно-технической и краеведческой литературы. 1-2 раза в год собирался редакционный совет из 65 человек.

В начале 1964 года на базе ликвидированных областных книжных издательств во Владимире, Иванове, Костроме и Ярославле было создано Верхне-Волжское книжное издательство с центром в Ярославле и отделениями во Владимире, Иванове и Костроме.

Ссылки

• [www.yar-archives.ru/web-archive/index.php?act=fund&fund=27972 № Р-2294. Укрупненное Верхне-Волжское книжное издательство]. Государственный архив Ярославской области

Отрывок, характеризующий Ярославское книжное издательство

– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.