Ясевич-Бородаевская, Варвара Ивановна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Варвара Ивановна
Ясевич-Бородаевская
Дата рождения:

1861(1861)

Место рождения:

Екатеринославская губерния или Херсонская губерния
Российской империи

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

1920(1920)

Место смерти:

Петроград

Варва́ра Ива́новна Ясе́вич-Бородае́вская (18611920) — российская революционерка и правовед, исследовательница старообрядчества и сектантства, действительный член Русского географического и Петербургского религиозно-философского обществ, Юридического общества при Петербургском университете.





Биография

Бородаевская Варвара Ивановна (вторая фамилия Ясевич — от мужа Льва Ясевича), родилась в 1861 году (точная дата неизвестна) в Екатеринославской (или Херсонской) губернии в дворянской семье. Отец был военнослужащим императорской армии в звании майора[1].

В 1883 году — была слушательницей Высших женских курсов в Петербурге.

В начале 1880 года проживала в Петербурге, участвовала в деятельности литературных кружков, где познакомилась с А. С. Пругавиным и под его влиянием занялась изучением раскола.

Летом 1883 года проживала с братьями Пругавиными и Н. Златовратским в селе Добрынском Владимирской губернии, обращая на себя внимание стремлением сблизиться с крестьянами (что для дворянки того времени было достаточно необычным).

Осенью 1883 года выехала за границу. В ноябре того же года общалась в Женеве с членами «Группы „Освобождения труда“» и оказала группе небольшую финансовую помощь, а также получила их издания для провоза в Россию.

В декабре 1883 года вернулась из-за границы и временно проживала в Москве.

В этом же году в газете «Русские Ведомости» выходит её первая статья на тему сектантства, описывающая движение шалапутов на юге Украины. После выхода этой статьи Ясевич-Бородаевская неоднократно печаталась в прессе и выступала с научными докладами.

По распоряжению департамента полиции от 5 марта 1884 года была подчинена негласному надзору в связи с подозрением в революционной деятельности.

В 1885 году перебралась на родину, в Екатеринослав, где служила в губернской земской управе. Поддерживала отношения с народовольцами, считалась невестой Л. Ф. Ясевича. На её квартире, в октябре 1885 года, происходило одно из заседаний екатеринославского народовольческого съезда, в дела которого она, однако, не была посвящена.

В январе 1886 года уехала в Париж, где и вышла замуж за Ясевича.

Весной 1887 года переехала из Парижа в Швейцарию. После выдачи Ясевича австрийскими властями русскому правительству, получив разрешение, приехала в 1888 году в Петербург.

В мае 1889 года подаёт прошение об отдаче ей на поруки арестованного мужа, в июне того же года прошение о его помиловании.

В 1890 года полицейский надзор за нею прекращен, вследствие прекращения революционной деятельности.

Впоследствии Ясевич-Бородаевская стала известной исследовательницей народных религиозных движений в России. В 1919—1920 гг. жила в Петрограде[1].

Умерла летом 1920 года[2].

Борьба за веру

Варвара Ивановна Ясечич-Бородаевская оставила свой след в истории, прежде всего, как активный исследователь старообрядчества и русского сектантства, написавшая на эту тему труд «Борьба за веру: историко-бытовые очерки и обзор законодательства по старообрядчеству и сектантству в его последовательном развитии», вышедший в Санкт-Петербурге в 1912 году[3].

Данный труд представляет собой ценный источник по истории старообрядчества и сектантства в России в XIX — начале ХХ вв., в котором собраны разнообразнейшие материалы, касающиеся социального и правового положения религиозных течений христианства Российской империи, преследуемых властями и господствующей церковью. В книге на основе документов характеризуется уклад жизни сектантов и старообрядцев, их обычаи и традиции. Ценность данного труда заключается в том, что Ясевич-Бородаевская при его написании пользовалась не только архивными источниками, но в течение целых 25 лет непосредственно находилась в тесном общении с раскольниками и сектантами, исследуя их быт и мировоззрение[4].

Ясевич-Бородаевская в своём труде открыто симпатизирует многим религиозным группам, таким, как хлысты, молокане, малёванцы, штундисты, шалопуты, старается показать читателю их историческое и культурное значение и рассматривает возникновение сектантства в России как результат внутреннего развития народного духа, когда на смену традиционной религиозной идеологии приходят новые формы духовного творчества.

В главах, посвящённых немецким колонистам, проживающим на Украине, Ясевич-Бородаевская подчеркивает высокую образованность немецких колонистов-меннонитов, а также отсутствие у них многих вредных привычек и безупречный моральный облик их пастырей. Все это имело нравственное воздействие на живших по соседству православных русских крестьян.

Книга «Борьба за веру» также в значительной мере посвящена внутренним проблемам Российской православной церкви, которые становились все очевиднее к началу XX века.

На момент выхода книга Ясевич-Бородаевской была в то время фактически единственной в своем роде, поскольку вопрос об исследовании сектантства на тот момент никем в России до этого не затрагивался[4].

В 1905 году принимала непосредственное участие в работе над императорским указом о религиозной свободе, вышедшим в апреле того же года[3].

Почётные звания

Библиография

  • Ясевич-Бородаевская В. И. Сектантство в Киевской губернии. — СПб, 1902.
  • 'Ясевич-Бородаевская В. И. Борьба за веру: Историко-бытовые очерки и обзор законодательства по старообрядчеству и сектантству в его последовательном развитии. — СПб, 1912.

Напишите отзыв о статье "Ясевич-Бородаевская, Варвара Ивановна"

Литература

  • Дейч Л. Две встречи // Вестник литературы. 1920. № 12 (24).
  • Некролог В. И. Бородаевской // Вестник литературы. 1920. № 7 (19).
  • Тихомиров Л. Воспоминания.
  • Бах А. Записки народовольца.
  • Оржих Б.. В рядах «Народной воли».
  • Участники народовольческого движения // Народовольцы: Сб. III, 292.
  • Дейч Л. Первые шаги группы «Освобождение труда» // Группа «Освобождение труда» I (Сб.).
  • Письма Л. Дейча к П. Б. Аксельроду // Группа «Освобождение труда» I (Сб.).
  • Макаревский А. Народоволец Лев Ясевич // Пути Революции — X. 1925, II, 200, 203—206.
  • Кантор Р. Ликвидация народовольческих организаций на юге в 1886 г. // Пути Революции — X. 1926, IV (7), 60.

Примечания

  1. 1 2 Бородаевская Варвара Ивановна // Деятели революционного движения в России : в 5 т. / под ред. Ф. Я. Кона и др. — М. : Всесоюзное общество политических каторжан и ссыльнопоселенцев, 1927—1934.</span>
  2. Некролог В. И. Бородаевской // Вестник литературы. 1920. № 7 (19).
  3. 1 2 Аннотация к книге [www.rusbibliophile.ru/Book/Yasevich-Borodaevskaya_V_I_ «Борьба за веру»] с сайта «Библиофил.ру»
  4. 1 2 [www.starover.religare.ru/article7887.html Старообрядчество и власть.] Глава 1. Проблема раскола в трудах отечественных ученых. Староверы.ру
  5. </ol>

Ссылки

Отрывок, характеризующий Ясевич-Бородаевская, Варвара Ивановна

Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.