Ясенево (усадьба)

Усадьба
Ясенево
Усадьба Ясенево — редкий для Москвы пример жилой архитектуры в стиле аннинского барокко
Страна	Россия
Город	Москва
Архитектурный стиль	Барокко

Я́сенево — историческая усадьба в Москве, в Юго-Западном административном округе, на территории Битцевского парка недалеко от станции метро «Новоясеневская». Здание усадьбы, построенное во времена Лопухиных, для посещения закрыто в связи с перманентной реставрацией.

История

Ясенево — один из древних населённых пунктов Подмосковья, известный с 1339 года как великокняжеская, а впоследствии — царская вотчина.

В 1690—1790-х годах Ясенево принадлежало Лопухиным — в 1718 году «отписана на государя», но в 1728 году возвращена в род Лопухиных: владельцем стал Фёдор Авраамович Лопухин (1697—1757).

В 1795 году его тогдашняя владелица, дочь Ф. А. Лопухина, генеральша Аграфена Фёдоровна Фаминицына продала имение княгине Анне Григорьевне Белосель­ской (1767–1846).

В 1800 году имение было приобретено Павлом I и подарено своей фаворитке Анне Петровне Гагариной. С 1814 года его владельцы — Екатерина Сергеевна Гагарина (1794—1835) и её муж, Андрей Павлович (1787—1828), двоюродный брат которого, Сергей Иванович, приобрёл Ясенево 22 ноября 1818 года. При нём в усадьбе процветало оранжерейное хозяйство, была устроена ферма для разведения тонкорунных овец, заложен сад с плодопеременной системой. После его смерти усадьба перешла к дочери, Марии Сергеевне Бутурлиной.

В 1918 году Ясенево было взято на учёт музейным отделом Наркомпроса. До 1976 г. усадьбу занимал совхоз, затем Всесоюзный научно-производственный комбинат Министерства культуры СССР, ныне научно-производственная фирма «Ресма».

Комплекс построек

Напротив усадьбы расположен храм Петра и Павла, строительство которого относится к 1750-м годам. Здесь, 9 июля 1822 года, венчались родители Льва Толстого: граф Николай Ильич Толстой и княжна Мария Николаевна Волконская.

За церковью находятся основные постройки усадьбы, замыкающие перспективу подъезда: барочный господский дом и соединенные оградой перпендикулярно поставленные флигеля, составляющие единый ансамбль с домом, но оформленные более сдержано. Историк архитектуры М. Ю. Коробко атрибутирует их как произведение архитектора И. Ф. Мичурина и относит к нач. 1730-х гг.

Дом полностью сгорел в 1924 году и был восстановлен (заново выстроен второй этаж) в 1970-х гг. Предполагалось, что в восстановленном господском доме разместятся реставрационные мастерские и административные помещения Всесоюзного научно-производственного комбината Министерства культуры СССР, но из-за того, что реставрация не была доведена до конца, дом одно время был превращён в склад реставрационных материалов. В 1995 году руководством научно-производственной фирмы «Ресма» была представлена «Программа реставрации и приспособления усадьбы „Ясенево“ к современному использованию и создания в ней культурно-рекреационного центра», согласованная Главным управлением охраны памятников г. Москвы и Управлением Госимущества. Согласно программе, реставрационные работы в усадьбе должны были закончиться в 2007 г. Результатом этой программы стали незначительные косметические работы: дом был оштукатурен и окрашен в розовый цвет.

В настоящее время дом пустует и никак не используется. Из-за того, что он оказался слишком «тяжелым», а фундамент не был укреплён, по зданию пошли трещины. На состоянии дома сказалась и отсутствие гидроизоляции, не предусмотренной проектом его воссоздания. В 2015 г. в правом крыле здания произошел пожар: горел мусор, находящийся внутри..

С запада, юга и востока основные постройки усадьбы окружает регулярный липовый парк. Ранее считалось, что он был заложен в середине XVIII века. По мнению М. Ю. Коробко парк одновременен основным усадебным постройкам, т. е. заложен в 1730-х гг.

В западной части парка сохранились два пруда, обозначенных ещё на плане 1766 года. Ещё одна цепь прудов отделяла усадьбу от крестьянских домов. Первоначально их было четыре. В настоящее время этих прудов тоже два, они утратили историческую конфигурацию и сделаны заново в конце 1980-х гг. В настоящее время усадьбы выставлена на аукцион и продается по частям.

Литература

• [testan.rusgor.ru/moscow/book/usad/usadby17_1.html Коробко М. Ю. Ясенево// Усадебное ожерелье Юго-Запада Москвы. (Изд. 3-е испр.). М.,-СПб. 1997.]
• Коробко М. Ю. [testan.rusgor.ru/moscow/book/moscow_usad/mos_usad_yasenevo.html Москва усадебная. Путеводитель]. — М., 2005. — С. 311—332.

• Коробко М. Ю. [uzaok.ru/viewtopic.php?f=99&t=7083 Усадьба Ясенево.]. — М.: Вече, 2014. — (Усадьбы, дворцы, особняки Москвы).

• Коробко М. Ю. [www.mosjour.ru/index.php?id=1681 Усадьба Ясенево: Историко-краеведческий очерк] // Московский журнал. — 2013. — № 3. — С. 65—88. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0868—7110&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0868—7110].

Ссылки

• [usadba-yasenevo.ru Сайт усадьбы Ясенево]

Отрывок, характеризующий Ясенево (усадьба)

– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.