Ясеница, Павел
| Леон Лех Бейнар | |
| Leon Lech Beynar | |
| Псевдонимы: |
Павел Ясеница |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
19 августа 1970 (60 лет) |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Язык произведений: | |
Павел Ясеница (польск. Paweł Jasienica, настоящее имя Леон Лех Бейнар − польск. Leon Lech Beynar; 10 ноября 1909, Симбирск — 19 августа 1970, Варшава) — польский писатель, эссеист и публицист.
Содержание
Биография
Выпускник исторического факультета Университета Стефана Батория в Вильно. В 1928—1932 годах был учителем истории в Гродно.
В 1964 году был одним из 34 польских интеллектуалов, которые подписали протест в связи с усилением цензуры прессы. Во второй половине шестидесятых годов преследовался за сопротивление цензуре и активную деятельность в либерально-демократической оппозиции.
Павел Ясеница наиболее известен своими книгами о истории Польши до разделов («Польша Пястов» (польск. Polska Piastów), «Польша Ягеллонов» (польск. Polska Jagiellonów), «Речь Посполитая обоих народов» (польск. Rzeczpospolita Obojga Narodów)), в которых выразил взгляды, противоречащие взглядам большинства современных ему историков.
Награды
- Кавалер Ордена Возрождения Польши. Награждён 22 июля 1956 г.
- Крест Храбрых. Награждён командованием Виленского округа Армии Крайовой в 1944 году. Награда подтверждена Министерством национальной обороны в 1967 году.
- Крест Армии Крайовой. Награждён 24 июля 1967 года в Лондоне Каролем Земским.
- Кавалер Большого креста Ордена Возрождения Польши. Награда получена посмертно 3 мая 2007 года.
Филателия
- В 2009 году почта Польши выпустила марку с изображением П. Ясеницы[1] (4308).
Напишите отзыв о статье "Ясеница, Павел"
Примечания
- ↑ [www.poczta-polska.pl/znaczki/pl/4_2009.php Znaczki wprowadzone do obiegu w okresie: 30.09 - 31.12 2009] (польск.)
Ссылки
- [www.niniwa2.cba.pl/jasienica.htm Збигнев Жбиковский о Павле Ясенице]
- [www.reportaz-tygodnia.trop-reportera.pl/ubeckie_donosy/ubeckie_donosy/ubeckie_donosy_z_sypialni.html Helena Kowalik Ubeckie donosy z sypialni]
Отрывок, характеризующий Ясеница, Павел
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
