Ясин аль-Хашими

Ясин аль-Хашими араб. ياسين الهاشمى‎<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Премьер-министр Ирака
17 марта 1935 — 30 октября 1936
Монарх:	Гази I
Предшественник:	Джамиль аль-Мидфаи
Преемник:	Хикмет Сулейман
Премьер-министр Ирака
2 августа 1924 — 26 июня 1925
Монарх:	Фейсал I
Предшественник:	Джафар аль-Аскари
Преемник:	Абд аль-Мухсин ас-Саадун
Министр иностранных дел Ирака
24 ноября 1924 — 25 июля 1925
Предшественник:	Должность учреждена
Преемник:	Абд аль-Мухсин ас-Саадун
Рождение:	1884(1884) Багдад, Османский Ирак
Смерть:	1937(1937) Дамаск, Подмандатная Сирия
Партия:	Партия народного братства

Ясин аль-Хашими (араб. ياسين الهاشمى‎; 1884, Багдад, Османский Ирак — 1937, Дамаск, Подмандатная Сирия) — иракский государственный деятель. Дважды занимал должность премьер-министра Ирака (1924—1925 и 1935—1936).

Биография

Родился в семье старосты одного из кварталов Багдада. По мнению историка Мухаммеда Муслиха, семья являлась потомками турецкого племени каравия, которое расселилось в Ираке в 17-м веке. Однако сам политик придерживался версии, что его семья была арабского происхождения.

В 1902 г. окончил Османскую военную академию в Стамбуле, во время обучения принял фамилию «аль-Хашими», которая восходит к племени курайшитов. Членом этого клана был исламский пророк Мухаммад. В 1913 г. в Мосуле вступил в Аль-Эйд, законспирированное националистическое общество офицеров арабского происхождения, находившихся на службе в Османской армии. В 1915 г. присоединился к арабскому националистическому обществу аль-Фатат, которое было связано эмиром Фейсалом, стремившимся создать в Ираке отдельное монархическое государство.

Во время Первой мировой войны служил офицером в османской армии. В 1917 г. успешно командовал Османской дивизией в Галиции во время наступления русской армии, за что ему было присвоено воинское звание генерал-майора. В 1918 г. был назначен командующим гарнизона Османскй армии в Тулькарме. Весной того же года командовал османскими войсками во время наступления англичан на в Амман и аль-Соль, был ранен и отправлен в госпиталь в Дамаск. После выписки пытался восстановиться на армейской службе, но получил отказ, поскольку не обращался с этой просьбой во время годового перемирия.

После вступления Фейсала в Дамаск в октябре 1918 г. аль-Хашими был назначен председателем Военного совета, одновременно он становится министром обороны, мобилизуя добровольцев для противодействия Франции подчинить себе Сирию. В конце ноября 1919 г. он был арестован британскими военными по обвинению в вербовке новых добровольцев и в проведении антибританской пропаганды. Это событие ускорило кризис в правительстве Фейсала и вызвало протесты и беспорядки в Дамаске. Ему было разрешено вернуться в Сирию через Египет в начале мая 1920 г. К этому времени французские войска начали наступление на Дамаск, а сирийская армия была небоеспособный, поэтому аль-Хашими отклонил предложение короля Фейсала относительно назначения на должность командующего арабской армией.

В 1922 г. был назначен губернатором провинции аль-Мантафик. В январе 1924 г. был избран в Учредительное собрание, а 2 августа того же года занял должность премьер-министра Ирака, одновременно совмещает посты министра обороны и иностранных дел. С одной стороны, англичане, несмотря на недоверие к политику, не могли допустить его перехода в стан оппозиции, с другой стороны, король Фейсал, зная о националистических взглядах нового премьера, рассчитывал на его активное участие в территориальном споре с Турцией по поводу бывшего вилайета Мосул. Однако через девять месяцев его сменил на посту главы кабинета Джафар аль-Аскари. В течение следующих десяти лет Ясин занимал различные государственные должности.

В ноябре 1925 г. он основал Народную партию, которая выступила за независимость от Британской империи и с призывом к проведению реформ. В 1930 г., с началом повторного рассмотрения англо-иракского договора, аль-Хашими стал одним из ключевых его оппонентов и сторонников суверенитета Ирака, сплотив своих союзников в Партии национального братства, в то же время два ее лидера представляли различные религиозные направления: аль-Хашими — получивших образование суннитов, а Джафар абу Тимман — шейхов сельских шиитских племен.

После вступления Ирака в Лигу Наций король Фейсал принял решение представить оппозиции больше прав и допустил Партию народного братства в парламент, однако со смертью короля Фейсала и приходом к власти его сына Гази I ситуация изменилась, парламент был распущен, а выборы — сфальсифицированы, что резко сократило число мест оппозиции. В январе 1935 г. вспыхнули шиитские восстания, а аль-Хашими посоветовал своему брату и начальнику штаба армии, Тахе, не реагировать на бунты. В этих условиях премьер аль-Мидфаи пришел к выводу, что Таха и аль-Хашими находятся в заговоре с целью смещения правящего кабинета и подал в отставку.

17 марта г. Хашими второй раз был назначен на должность премьер-министра Ирака, поскольку король полагал, что он является единственным политиком, способным стабилизировать обстановку в стране. Восстания пошли на убыль, в апреле того же года Партия национального братства приняла решение о самороспуске. После принятия нового закона о военном призыве в стране вспыхнули массовые восстания ездив на севере и шиитов в южных регионах Ирака. Постепенно глава правительства начал концентрировать в своих руках все больше властных полномочий, беспощадно подавляя любое инакомыслие, за что получил прозвище «арабского Бисмарка». Рост влияния главы кабинета вызвал недовольство короля Гази и многих представителей правящей элиты.

30 октября 1936 года Ясин аль-Хашими стал первым иракским премьер-министром свергнутым в результате военного переворота, хотя формально он сам подал в отставку после авиабомбардировки недалеко от его офиса. Джафар аль-Аскари, который тогда занимал должность министра обороны, был расстрелян мятежниками. Ясину удалось бежать в столицу Сирии Дамаск, где он скончался спустя два месяца. Его старший брат, Таха аль-Хашими, был премьер-министром Ирака в 1941 году.

Был похоронен в склепе Мавзолея Саладина, прилегающему к мечети Омейядов.

Ссылки

• [www.worldstatesmen.org/Iraq.htm Хронология правителей Ирака]  (англ.)
• [www.maktabatalarab.com/Pages/ContentViewer.aspx?ContentID=13727&ContentType=Biographies Arab Library: Prime Minister of Iraq]  (ар.)(недоступная ссылка с 18-07-2013 (3927 дней))

Отрывок, характеризующий Ясин аль-Хашими

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.