Ясногорск (Тульская область)

Город Ясногорск Герб Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Тульская областьТульская область Муниципальный район Ясногорский Городское поселение город Ясногорск Координаты 54°28′45″ с. ш. 37°41′36″ в. д.54.4793833° с. ш. 37.6933556° в. д. / 54.4793833; 37.6933556    Глава Александр Михайлович Дорогов Первое упоминание 1578 Прежние названия до 1965 — Лаптево Город с 1958 года Площадь 11,75 км² Высота центра 243 м Тип климата умеренно-континентальный Официальный язык русский Население ↘15 687 человек (2016) Плотность 1335,06 чел./км² Национальный состав русские (95,2 %), украинцы (1,3 %), другие (3,5 %) Названия жителей ясного́рец, ясного́рка, ясного́рцы Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 48766 Почтовый индекс 301030—301032 Автомобильный код 71 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=70250501 70 250 501] Официальный сайт [yasnogorsk.tulobl.ru rsk.tulobl.ru]  (рус.) Подчинение районное День города 12 июня Ясногорск Москва Тула Ясногорск Ясногорск

Ясного́рск (до 1965 — Ла́птево) — город в европейской части России, административный центр Ясногорского района Тульской области.

Население — 15 687 чел. (2016). Площадь — 11,75 км² (1 175 га).

Город вырос из старинного села Лаптево, впервые упоминавшегося в 1578 году. Его скорому развитию в конце XIX века способствовали строительство Московско-Курской железной дороги и образование завода по изготовлению сельскохозяйственных орудий. В 1938 году преобразован в рабочий посёлок, а с 1958 года имеет статус города. С 1965 года носит современное название.

Расположен в северной части Среднерусской возвышенности на реке Вашана (приток Оки), в 32 км севернее Тулы и в 142 км южнее Москвы.

В черте города находится железнодорожная станция Ясногорск на линии Москва — Тула. Действуют предприятия машиностроительного, металлообрабатывающего комплекса и пищевой промышленности.

Топонимика

Происхождение топонима Лаптево

Существует две версии о происхождении названия Лаптево. По одной из них, это чисто антропонимическое образование от фамилии приказчика Лаптева, фамилия которого произошла от древнерусского нехристианского имени Лапоть. В начале XVIII века тульский металлозаводчик Никита Демидов имел на месте нынешнего города свою контору, где его помощник принимал и оплачивал изделия, изготовленные из демидовского металла.

Менее правдоподобен другой рассказ о том, что местные ремесленники и крестьяне преподнесли императрице Екатерине II искусно выполненный подарок — серебряный лапоть. Изящно сработанный русскими умельцами, лапоть якобы очень понравился императрице, и она повелела назвать местность, откуда получила подарок, Лаптево.

Хотя эти рассказы не подтверждаются историческими документами, но сам факт упоминания в них ремесленников, сельских кустарей имеет историческую основу. Кустарные промыслы в Тульском уезде берут начало ещё в XV веке.

Происхождение топонима Ясногорск

После наделения посёлка Лаптево статусом города в 1958 году встал логичный вопрос о его переименовании. Представители местных органов власти приводили следующие аргументы в пользу переименования: «Город Лаптево и Лаптевский район носят неблагозвучное и устаревшее название», не соответствующее «современному укладу жизни социалистических городов и районов», название «Лаптево» «совершенно не связано с историческим развитием города» и даже «непри­ятно нашему народу».

Обсуждение нового названия длилось довольно долго. Предлагались такие наименования, как «Знаменск», «Рудневск» (в честь командира крейсера «Варяг» контр-адмирала В. Ф. Руднева), «Вересаев» (в честь писателя В. В. Вересаева), «Светлогорск». И только спустя 7 лет, 6 января 1965 года исполнительным комитетом Тульского обла­стного Совета было принято решение о пере­именовании города Лаптево в Ясногорск, а Лаптевского района — в Ясногорский район. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР 10 августа 1965 года данное решение было утверж­дено.

Физико-географическая характеристика

Географическое положение

Ясногорск расположен в северной части Тульской области на реке Вашана, в 32 км севернее Тулы и в 142 км южнее Москвы (122 км от МКАД).

Географические координаты: 54°28′ северной широты и 37°41’ восточной долготы. Высота над уровнем моря — 243 метра.

Расстояние от Ясногорска до крупных городов (по прямой / по автодорогам / по жд)
С-З	Обнинск ~ 98 км / ~ 145 км / ~ 248 км Таруса ~ 43 км / ~ 84 км / —	Москва ~ 142 км / ~ 177 км / ~ 159 км Серпухов ~ 52 км / ~ 83 км / ~ 60 км	Коломна ~ 97 км / ~ 180 км / ~ 276 км Кашира ~ 50 км / ~ 119 км / ~ 220 км	С-В
З	Алексин ~ 41 км / ~ 49 км / ~ 96 км Калуга ~ 92 км / ~ 154 км / ~ 166 км		Венёв ~ 39 км / ~ 71 км / ~ 154 км Рязань ~ 133 км / ~ 209 км / ~ 356 км	В
Ю-З	Орёл ~ 199 км / ~ 239 км / ~ 259 км Брянск ~ 258 км / ~ 372 км / ~ 392 км	Тула ~ 32 км / ~ 49 км / ~ 35 км Курск ~ 321 км / ~ 395 км / ~ 413 км	Новомосковск ~ 64 км / ~ 96 км / ~ 110 км Липецк ~ 243 км / ~ 343 км / ~ 369 км	Ю-В

Часовой пояс

Город Ясногорск, как и вся Тульская область, находится в часовой зоне, обозначаемой по международному стандарту как Moscow Time Zone (MSK). Смещение относительно UTC составляет +3:00. Время в Ясногорске соответствует географическому поясному времени.

Климат

Климат умеренно-континентальный, характеризуется тёплым, но неустойчивым летом, умеренно суровой и снежной зимой.

Продолжительность вегетационного периода составляет 173—177 дней, периода активной вегетации — 134. Относительная влажность воздуха — 79 %, за холодный период — 85 %, за теплый — 75 %. Абсолютная влажность — 3,0 мбар.

Преобладает ливневый характер осадков, сопровождающийся грозами. Грозы наблюдаются преимущественно в апреле — октябре, до 29 дней. Град — 1,4-1,9 дней, преимущественно в апреле-сентябре. Снежный покров устанавливается в ноябре, сходит в апреле. Число дней со снежным покровом — 144—147. Средняя декадная высота снежного покрова — около 40 см. Среднегодовое количество дней с метелями — 25, с позёмкой — 7. Зимой часто наблюдаются оттепели, до 55 дней.

Преобладающее направление ветра юго-западное и западное. Средняя годовая скорость ветра — 4 м/с. Наибольшую повторяемость имеют ветры со скоростью 2—5 м/с. Среднее число дней с сильным ветром — 10. Среднее число дней с туманами — 37, за тёплый период — 21, за холодный — 16.

Климат Ясногорска (1971 - 2010)
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	6,6	6,4	19,0	25,9	33,2	35,0	39,0	39,3	29,8	24,0	14,0	9,3	39,3
Средний максимум, °C	−4,6	−3,3	1,6	11,4	18,2	22,2	23,4	21,3	15,5	8,1	0,1	−3,3	9,2
Средняя температура, °C	−7,5	−6,9	−2,1	6,6	12,9	17,1	18,4	16,3	11,1	4,9	−2,1	−5,7	5,2
Средний минимум, °C	−10,5	−10,1	−5,5	2,5	7,4	11,9	13,8	11,9	7,2	2,1	−4	−7,2	1,6
Абсолютный минимум, °C	−34,5	−36	−27,5	−15	−4,7	2,0	5,0	−1,2	−6,5	−13	−26	−33,5	−36
Норма осадков, мм	36	30	31	41	46	73	86	65	55	46	46	46	601
Источник: [pogoda.ru.net/monitor.php?id=27719 Погода и климат]

Рельеф

Город расположен в пределах Среднерусской возвышенности, поверхность которой представляет полого-волнистую аккумулятивную равнину, расчленённую негустой, но хорошо разработанной речной и овражно-балочной сетью. Возвышенность имеет оглаженные, мягкие формы рельефа, глубоко врезанные речные долины и обширные полого-выпуклые и слабо холмистые водоразделы.

Широко распространён балочный рельеф. Балки имеют выпуклые склоны с крутизною, редко превышающей 8—10°. Относительная глубина балок от 5—6 м до 10—15 м.

Овраги характеризуются крутыми незадернованными склонами с резко выраженной бровкой. Величина прироста оврагов достигает 0,5—2,0 м в год. Наиболее распространены донные овраги глубиной 1,0—1,5 м и шириной 3—5 м.

Растительность

Ясногорск находится в лесостепной зоне. С юга, запада и востока город окружают лесные массивы Долгого, Качаловского, Плотского и Рязановского лесов. Основными их компонентами являются: осина, береза, липа, реже — ясень и дуб, в сырых местах — ольха. Подлесок состоит из орешника, крушины, жимолости, калины обыкновенной. На опушках и обочинах лесных дорог растёт шиповник.

Во времена СССР город был центром заготовки, переработки и экспорта леса — им занято около 20 тысяч гектаров, то есть почти 20 % площади Ясногорского района. Древесина имела хороший спрос как внутри области (реализовывалась в безлесовых районах — в Воловском, Плавском, Куркинском), так и за её пределами (Украина, Брянская область). Часть древесины направлялась в Венгрию и Финляндию.

Склоны долин и балок заняты суходольными лугами. На открытых луговых местах произрастают травы: ежа сборная, тимофеевка, мятлик луговой, клевер луговой, конский щавель, тысячелистник. В травостое встречаются бедренец, клевер горный, василёк шероховатый, астра итальянская, лен жёлтый. На рыхлых почвах развиваются растения с ползучими побегами: хвощ лесной, вейник лесной, полевица белая, мятлик обыкновенный и другие.

Экологическое состояние

Внешние изображения
	[matveevka71.ru/html/zemly.html Схема химического антропогенного загрязнения окружающей среды Тульской области]
	[www.ibrae.ac.ru/images/stories/ibrae/chernobyl/radgryaz_4big.gif Карта радиационного загрязнения Тульской области цезием-137]

Ясногорск — достаточно чистая территория в экологическом плане. Хотя в городе нет предприятий, наносящих вред экологии, антропогенное загрязнение окружающей среды происходит вследствие работы предприятий близлежащих промышленно развитых районов: города Тулы, городского округа Новомосковск, Щёкинского и Алексинского районов.

Радиационная обстановка характеризуется как благоприятная. В результате аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году территория города и района не пострадала, в то время как 56,3 % территории Тульской области подверглось радиационному заражению. Радиационный фон в городе составляет 0.11 микроЗиверт/час (11 микрорентген/час).

История

В официальных источниках XIX века село Лаптево фигурировало под двойным названием — Лаптево, Ростиславо тож. «Ростиславо» — наиболее древнее название и первоначальное. Название «Лаптево» — позднейшее. Ростиславо упоминается уже в документах XVI века, а именно как Рости́сло. В начале XIX века в записях и бумагах местного происхождения встречается переиначивание этого названия в Ростислав. Это дало повод думать, что здесь некогда был город Ростиславль, принадлежавший удельным рязанским князьям и разрушенный до основания татарами.

Когда и при каких обстоятельствах возникло село Ростиславо-Лаптево — неизвестно. Церковная летопись хранит предание, что здесь были монастырь и храм во имя св. Николая Чудотворца. Первое упоминание о селе Ростиславе-Лаптеве относится к 1578—1579 гг. и содержится в писцовых книгах Русского государства по Каширскому уезду.

В состав Тульского уезда село вошло в конце XVIII столетия (при образовании Тульской губернии в 1796 году).

XIX век

Своим развитием в конце XIX века будущий город Ясногорск обязан Московско-Курской железной дороге, строительство которой началось в 1866 году. В 1867 году была образована станция Лаптево. До этого основное поселение находилось в одном километре от существующего ныне города. Первым поселенцем пристанционного посёлка стал Павел Лаврентьевич Жестерев, который в 1875 году поставил свой сруб вблизи станции. После 1867 года вокруг железнодорожной станции вырос посёлок, который в дальнейшем, по мере своего роста, был преобразован в город. В 1882 году, отцом В. В. Вересаева, рядом со станцией было куплено имение Владычня.

В 1892 году открыта почтово-телеграфная контора, которая обслуживала население Лаптевской, Архангельской, Машковской и Денисовской волостей, численностью 5 тыс. человек. В 1895 году при станции окружным врачом Н. К. Шистовским была открыта лечебница Императорского Московского воспитательного дома, во главе которого стоял врач Михаил Константинович Плясов.

Благодаря появлению железной дороги частный предприниматель Ипполит Алексеевич Головин осенью 1895 года перевёл своё заведение по изготовлению плугов из деревни Пещерово в деревню Владычино близ железнодорожной станции Лаптево. В это время на заводе, выпускающем в год 600 плугов, работа­ли всего 25 человек. Таким образом, трудовая биография Лаптевского предприятия начинается с 1895 года.

Станция Лаптево являлась крупным пунктом по от­грузке зерна и леса. В некоторые годы она немногим уступала Туле в обороте хлебных грузов. Так, например, в течение 1893 года из Лаптево было отправлено 215 285 пудов хлеба, а из Тулы — 300 731 пуд.

1900—1941 годы

Перед Первой мировой войной в пристанционном посёлке насчитывалось около 20 домов, названий улиц не было. В 1908 году при содействии И. А. Головина была построена кирпичная школа для детей крестьян и рабочих завода. А в октябре 1918 года одной из первых в Тульском уезде была открыта Лаптевская школа второй ступени.

В начале 1924 года происходит районирование в Тульской губернии. Лаптево становится административным центром образованного Лаптевского района, в который вошли Лаптевская, Денисовская, Машковская и Архангельская волости. В районе насчитывалось 16 сельсоветов, 103 населённых пункта, проживали 27 тыс. человек. В 1920-е годы в посёлке открыты районный и заводской клубы. В 1925 году дан электрический ток на железнодорожную станцию, заложены первые линии водопроводной сети.

В соответствии с постановлением Оргкомитета ВЦИК по Тульской области от 4 августа 1938 года село Лаптево было преобразовано в рабочий посёлок Лаптево с включением в его территорию посёлка завода «Красный плуг», станционного посёлка и селения Лип-Верх.

История Ясногорска тесно связана с историей развития завода. К началу 1920-х годов Лаптевское предприятие обладало значительным потенциалом. По данным Всероссийской промышленной и профессиональной переписи 1918 года энергетическое хозяйство завода имело два нефтяных двигателя общей мощностью 48 л. с. и один газогенераторный двигатель мощностью 40 л. с. Парк станочного оборудования состоял из 30-ти металлорежущих станков, 8-ми единиц кузнечно-прессового оборудования и нескольких нагревательных печей. На заводе в момент переписи работало около 200 человек.

После победы Октябрьской революции Советское правительство начало постепенную национализацию промышленных предприятий, начиная с крупнейших в стране. С лета 1919 года темпы национализации резко возросли, а 29 ноября 1920 года было объявлено о национализации всех мелких предприятий. Постановлением президиума Тулгубсовнархоза от 14 декабря 1920 года завод братьев Головиных был передан в собственность государства и стал называться первым Государственным заводом земледельческих машин и орудий. Первым директором завода назначен Н. С. Соловьёв. В 1924 году завод был переименован и стал называться «Красный плуг». Проведена его масштабная реконструкция и расширение: построены кузнечно-прессовый, механический, чугунолитейный цехи, восстановлено машинное отделение, установлены две динамомашины, налажено электрическое освещение цехов и жилых домов. Было завершено строительство железнодорожной ветки, соединяющей территорию завода с железнодорожной станцией.

Годы первой пятилетки были для завода крупным шагом по пути его дальнейшего развития. Были демонтированы устаревшие трансмиссии, приводившие их в движение двигатели. Их место заняли электромоторы (в 1928 году завод получил электроэнергию от Каширской ГРЭС). Цехи были пополнены оборудованием, резко повышена культура производства. Предприятие переходит на хозяйственный расчёт. Переустройство сельского хозяйства потребовало коренной перестройки сельскохозяйственного машиностроения. Начали поступать срочные заказы на тракторный инвентарь и машины — многокорпусные лущильники, картофелесажалки и культиваторы.

Накануне Великой Отечественной войны завод «Красный плуг» стал средним по своей производительной мощности предприятием с численностью коллектива свыше 2,5 тыс. человек, при общем числе жителей в посёлке около 5 тысяч. В 1938—1939 годах группа заводских специалистов совместно с проектной организацией «Гипромаш» приступила к разработке нового проекта реконструкции завода, в основу которого положено увеличение выпуска продукции и доведение общего объёма производства до 25—30 миллионов рублей в год, против тогдашних 16 миллионов. Однако разработанный проект реконструкции завода осуществлён не был. 22 июня 1941 года, нарушив условия договора о ненападении, немецко-фашистские войска вторглись на территорию СССР.

В годы Великой Отечественной войны

Внешние изображения
	[1941-1945.at.ua/photo/8-0-1250-3 Карта оборонительного сражения Советских войск под Москвой. 15 ноября — 5 декабря 1941 года]

Осень 1941 года была для жителей Лаптево и района напряжённой, ответственной. Над ними, как и над всей страной, нависла смертельная опасность. Враг, несмотря на потери, рвался к Москве. Во время Тульской оборонительной операции, встретив решительный отпор со стороны героических защитников Тулы, в конце октября — начале ноября немецко-фашистские войска начали действовать с флангов, стремясь замкнуть кольцо вокруг города оружейников.

18 ноября войска Гудериана возобновили наступление, стремясь обойти Тулу с востока и продолжить наступление на Москву. Немецкая 2-я танковая армия прорвала оборону 50-й армии и ринулась на юго-восток в обход Тулы на Каширу и Коломну. 25 ноября танковые соединения противника захватили Сталиногорск и Венёв. В тот же день 17 танковая дивизия была в 6 км к югу от Каширы и продвигалась к Рязани и Скопину, угрожая прорваться к основным путям сообщения между Москвой и центральными и восточными районами СССР. Тула оказалась глубоко охваченной с востока. 27 ноября 2-й кавалерийский корпус генерала-лейтенанта П. А. Белова нанёс контрудар по врагу и отбросил его в район Мордвеса. Отступая, немецко-фашистские войска предприняли сильные атаки на Лаптевском направлении, 60 танков с мотопехотой ворвались в Мокрый Корь и Теляково, дорога Мордвес — Лаптево оказалась перерезанной. Район был частично оккупирован с 23 ноября по 8 декабря 1941 года. За это время захватчиками был нанесён огромный ущерб: полностью уничтожено село Квашнино, сожжено 100 домов колхозников, 2 школы, 31 общественное строение. Районный центр оккупирован не был, в нём в результате авиационных налётов были разрушены почта и телеграф, водонапорная башня, а также пострадало 9 жилых домов.

Для того чтобы прикрыть Тулу с севера, командующий 50-й армией генерал-лейтенант И. В. Болдин предложил командиру 154-й стрелковой дивизии генералу-майору Я. С. Фоканову создать Лаптевский боевой участок. Его начальником назначен командир 510-го полка майор Гордиенко, неоднократно отличившийся в предыдущих боях за Тулу. По словам участника обороны Тулы М. Д. Максимцова, при постановке задачи майору Гордиенко было сказано следующее: «Лаптево — узел дорог, крупный опорный пункт. Гудериан хочет завязать здесь узел, чтобы затем расправиться с Тулой и двинуться на Серпухов. А Ваша задача, товарищ Гордиенко, создать прочную оборону, Вам Военный Совет армии вручает Лаптевский боевой участок…» После поражения под Каширой немецкое командование решило сделать всё возможное, чтобы овладеть по крайней мере Тулой. 2 декабря части 3-й и 4-й танковых дивизий, а также пехотного полка «Великая Германия» начали наступление в западном направлении. Они планировали совместно с расположенным в районе Алексина 43-м корпусом замкнуть кольцо окружения вокруг Тулы. К вечеру 3 декабря им удалось перерезать железную дорогу в районе Ревякино, а на следующий день и шоссе Тула — Москва. Тула лишилась важнейших путей подвоза. Ей грозило полное окружение. Однако неожиданный контрудар, предпринятый частями 49-й армии из района Лаптево на юг, поддержанный встречным ударом защитников Тулы, отбросил противника на исходные позиции. Замысел немецкого командования окружить и захватить Тулу не осуществился.

Тяжёлые военные годы стали новым этапом развития посёлка Лаптево. К середине ноября 1941 года немецко-фашистские войска захватили Донбасс и частично территорию Подмосковного угольного бассейна, в связи с чем в конце 1941 года на месторождениях не было добыто ни одной тонны угля. Советское правительство решило начать восстановление угольных шахт — 23 октября 1942 года Государственный Комитет обороны принял постановление «Об увеличении добычи угля в Подмосковном бассейне». Однако для ввода новых шахт в эксплуатацию требовалось большое количество угледобывающих машин и оборудования. В декабре 1942 года Лаптевский завод № 477 (так назывался с 1941 года бывший «Красный плуг») был передан в ведение Наркомата угольной промышленности, и предприятие стало специализироваться на выпуске шахтного оборудования. Уже в мае 1943 года завод изготовил первые партии шахтных вагонеток и ручных проходческих лебёдок, в июне начато производство шахтных насосов. К концу войны завод, который стал называться «Углемаш», стал специализироваться преимущественно на производстве горношахтных механизмов и оборудования.

За успешное выполнение заданий по выпуску горношахтных машин и оборудования коллективу завода в начале 1945 года было вручено Красное Знамя Государственного Комитета обороны. 566 человек получили медали «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941—1945 гг.» и 75 человек — «За восстановление угольных шахт Донбасса».

1945—1991 годы

Расцвет посёлка пришёлся на 1950—1960-е годы. В 1948 году исполнительным комитетом Лаптевского поселкового Совета образованы улицы: Советская, Комсомольская, Пролетарская, Школьная, Садовая, Колхозная, Трактористов, Железнодорожная, Октябрьская, Первомайская, Красноармейская, Набережная и другие.

Всё строительство и благоустройство Лаптева шло главным образом за счёт завода. Созданы 2 жилых посёлка: Октябрьский и Северный. За 1948—1952 годы введено 3135 м² жилой площади, 800 м водопроводной сети и 400 м линий канализации. Некоторые дома возводились методом народной стройки — по вечерам и в выходные дни машиностроители работали на строительстве своих домов землекопами, плотниками и каменщиками. Рос посёлок и за счёт индивидуального строительства, увеличивалось число культурно-бытовых зданий: в 1948 году была построена баня, открыты начальная школа и школа рабочей молодёжи. В 1949 году открыта районная больница. В 1950 году был заложен Дворец культуры при активном участии трудящихся завода. 6 ноября 1954 года он был открыт. Парк около Дворца культуры закладывался и насаждался во время субботников и воскресников, организованных жителями посёлка. В 1953 году сооружён стадион.

В 1950-е годы завод «Углемаш», являвшийся крупнейшим предприятием посёлка, продолжал интенсивно развиваться. Выпуск горношахтных машин и оборудования из года в год наращивался, расширялась номенклатура изделий. Осваивались и ставились на серийное производство новые типы поршневых насосов, аккумуляторные и контактные электровозы, предназнаенные для доставки угля из лав к главным откаточным штрекам. Завод готовился к серийному выпуску принципиально нового вида продукции — углепогрузочных машин, которые предназначались для механизированной погрузки угля в вагонетки непосредственно в забое. Число рабочих за послевоенный период здесь выросло в несколько раз.

К середине 1950-х годов в Лаптево работали кирпично-известковый завод, завод метизов, молочный завод, хлебозавод и Новолаптевская электроподстанция. Условия жизни все больше приближались к городским. В посёлке функционировали АТС, 2 радиоузла, 2 сберкассы, отстроены новый стадион, районная больница на 150 коек, во всех новых домах имелся водопровод, канализация, радио и электричество. Проведена большая работа по асфальтированию дорог и тротуаров, озеленению посёлка. Общая территория посёлка к тому времени составляла 4 км², численность населения достигла 13,5 тыс. чел.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 января 1958 года рабочий посёлок Лаптево был преобразован в город районного подчинения, а Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 9 сентября 1958 года селение Владычино включено в черту города Лаптево.

В 1960—70-е годы Ясногорск, в основном, обрёл свой современный облик. Жилищный фонд молодого города за семилетку (1959—1965) удвоился. Было построено более 30-ти объектов культурно-бытового и производственного назначения. Возведены детский сад, здание аптеки, железнодорожный вокзал, кинотеатр «Родина», заводской профилакторий, здание узла связи, универмаг и гастроном. Появились новые улицы, значительная часть их заасфальтирована, построены тротуары, посажены тысячи деревьев и кустарников.

Указ
Президиума Верховного Совета РСФСР
О переименовании Лаптевского района Тульской области

Переименовать Лаптевский район Тульской области в Ясногорский район, а его центр город Лаптево — в город Ясногорск

Председатель Президиума Н. Игнатов.

Секретарь С. Орлов.

Москва, 10 августа 1965 года

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 10 августа 1965 года город Лаптево переименован в город Ясногорск, а Лаптевский район — в Ясногорский.

Новым этапом в градостроительстве явилась восьмая пятилетка. Застройка с 1964 года велась по генеральному плану реконструкции, рассчитанному на 20 лет. Начался снос старых деревянных одноэтажных домов на улице Советской, на их месте сооружены современные многоэтажные здания. Было завершено строительство архитектурного ансамбля на ул. Ленина, ставшей лучшей улицей города. Около Плотского леса вырос на месте пустыря квартал «М» — благоустроенный жилой район с населением более 2000 человек.

За пятилетку в Ясногорске построено более 30 тысяч м² жилья, а за все 1960-е годы около 50 тысяч м². Более 1000 семей горожан справили новоселье. Горожане получили здания средней школы № 3 на 960 мест, восьмилетней школы, районной библиотеки на 100 тыс. томов, ателье индивидуального пошива, два детских комбината на 140 мест каждый, 12 магазинов и павильонов. Построены хлебозавод, колбасный цех и цех безалкогольных напитков.

Город одним из первых райцентров получил природный газ. За 1966—1970 годы была газифицирована 1651 квартира. В начале 1970-х годов «голубым топливом» пользовались почти в 12-ти тысячах квартир и домов личного сектора. В этот же период машиностроительный завод начал производство новых породопогрузочных машин, предназначенных для погрузки особо твёрдых пород. С их помощью горняками Кривбасса были установлены мировые рекорды проходки горизонтальных выработок. Было освоено серийное производство новых типов взрывобезопасных электровозов, а также высокопроизводительных углесосов и насосов. За годы пятилетки освоен выпуск 30 наименований новых машин, внедрено около трёх тысяч организационно-технических мероприятий. В конце 1960-х годов продукция ясногорских машиностроителей поставлялась в 33 зарубежные страны, в том числе во Францию, Турцию, Индию, Венгрию, Болгарию, Вьетнам и др. Успешное развитие завода способствовало росту благосостояния его работников. Так, за 5 лет (1965—1970) средняя заработная плата рабочих выросла на 37,9 %.

Увеличение выпуска наукоёмкой продукции предъявляло высокие требования к образовательному уровню инженерно-технических и рабочих кадров. Ещё в 1959 году в Лаптево было открыто заочное отделение Тульского политехнического института. В 1971 году открыто Ясногорское ПТУ, которое начало готовить квалифицированных токарей по металлу, фрезеровщиков и слесарей-ремонтников.

В 1970—1980 годы продолжалось строительство жилых домов, был открыт краеведческий музей, пионерлагерь машзавода «Орлёнок», возведён пешеходный мост через железнодорожное полотно. Тульским институтом «Тульскгражданпроект» был разработан проект дальнейшей застройки города до 2000 года. Его площадь по плану должна была увеличиться до 14 км², а население возрасти до 25 тысяч человек.

Ясногорск в советский период

Школа №1	Профилакторий. Действовал с 1964 по 1995 гг. Полностью разрушен	Строительство дома молодёжного жилищного комплекса

Современный период

1990-е годы XX века стали переломными в жизни Ясногорска. Негативные процессы переходного периода и непродуманные решения правительства сильно сказались на жизни города и района. Они коснулись экономики и Ясногорского машиностроительного завода — главного градообразующего предприятия, от которого в огромной степени зависела жизнь Ясногорска. Завод стал терять своих заказчиков на Украине, куда поставлялось до 50 % его продукции для шахт, в Казахстане и в других странах СНГ. Заказчики не имели средств заплатить за оборудование живыми деньгами или покупали более дешёвую продукцию в дальнем зарубежье. Падение производства повлекло за собой переход на неполную рабочую неделю, невыплату заработной платы. Число работников сократилось с максимального значения в 7 тыс. до 800 человек. Несмотря на ряд предпринятых мер, в 2009 году предприятие было признано банкротом.

Город отстаёт от других райцентров Тульской области по целому ряду показателей — как экономических, так и социальных. После распада СССР за счёт средств областного бюджета был построен 1 дом (в рамках федеральной программы «Ветхое жильё»), за счёт федерального и местного бюджетов — ни одного, дорожное покрытие на многих улицах разбито, городской парк заброшен. Большинство горожан выезжает на заработки в соседнюю Московскую область. Численность постоянного населения, начиная с 1992 года, неуклонно снижается.

Население

Численность населения
1939	1959	1967	1970	1979	1989	1992	1996	1998
4700	↗12 500	↗18 000	↗18 482	↗20 957	↗21 292	↗21 400	↘20 800	↘20 400
2000	2001	2002	2003	2005	2006	2007	2008	2010
↘19 900	↘19 600	↘18 588	↗18 600	↘18 000	↘17 800	↘17 600	↘17 500	↘16 795
2011	2012	2013	2014	2015	2016
↗16 800	↘16 596	↘16 373	↘16 120	↘15 872	↘15 687

5000

10 000

15 000

20 000

25 000

30 000

1970

1998

2005

2011

2016

На 1 января 2016 года по численности населения город находился на 773 месте из 1112 городов Российской Федерации.

Демографическая ситуация неблагоприятная, характеризуется снижением рождаемости, ростом общей смертности, отмечается отток трудоспособного населения в более развитые регионы. По сравнению с 2009 годом численность населения сократилась на 2,9 % (504 человека), с 2002 годом — на 9,6 % (1784 человека), с пиковым значением в 1992 году — на 21,5 %. Развита маятниковая миграция.

Официальная символика

Герб Ясногорска утверждён исполкомом городского Совета народных депутатов 11 июня 1987 года (решение № 7-540).

Автор герба — Владимир Тимофеевич Ермошкин.

В червлёном щите стилизованная серебряная фреза в окружении тонкого золотого кольца, которую обрамляют золотой колос и серебряная полушестерня. В лазуревой вершине щита название города серебром.

Флага и Гимна у Ясногорска нет.

Органы местного самоуправления

Местное самоуправление осуществляется на основании устава, принятого на местном референдуме 23 марта 1997 года.

Структуру органов местного самоуправления города Ясногорска составляют:

• представительный орган муниципального образования — Собрание депутатов муниципального образования «Город Ясногорск»;
• высшее выборное должностное лицо муниципального образования — глава муниципального образования «Город Ясногорск»;
• исполнительно-распорядительный орган муниципального образования — администрация муниципального образования «Город Ясногорск»;
• контрольный орган муниципального образования — ревизионная комиссия муниципального образования «Город Ясногорск».

Представительный орган местного самоуправления — Собрание депутатов — функционирует с 2006 года. В результате выборов 1 марта 2009 года был избран состав II созыва из 15 депутатов (9 — от Единой России, 1 — от КПРФ, 1 — от Справедливой России, 4 — самовыдвиженцы).

С 3 апреля 2009 года Главой муниципального образования «Город Ясногорск» является Александр Михайлович Дорогов. Должность Главы администрации муниципального образования «Город Ясногорск» занимает Харалампий Васильевич Маврапуло (с 30 апреля 2009 года).

Планировочная структура и архитектура

Внешние изображения
	[www.zavedenskie.ru/maps/100000/n/n-37-052.jpg Топографическая карта № 37-052]
	[maps.yandex.ru/-/CVfoIHLQ Яндекс.Карты: Ясногорск.]
	[russiantowns.livejournal.com/1522423.html#cutid1 Ясногорская архитектура]

Железнодорожная магистраль Москва — Курск — Харьков проходит через город с юга на северо-запад и делит его на две части.

Жилая застройка западной части представлена частными одноэтажными домами с приусадебными участками. Главные улицы — ул. Победы, ул. Привокзальная, к которым перпендикулярно примыкают другие улицы и переулки. В этой части города расположены Центральная районная больница, восьмилетняя школа, Братская могила воинов Советской армии, погибших в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., городское кладбище и очистные сооружения.

Центр города, органы местного самоуправления, промышленные предприятия, учреждения образования и культуры находятся в восточной части Ясногорска. Жилая застройка здесь представлена 2-, 3-, 4- и 5-этажными, а также одноэтажными частными домами. Главные улицы — ул. Ленина, ул. Горького, ул. Советская, ул. Заводская и ул. Смидовича.

Всего в Ясногорске 81 улица, 19 переулков и 1 проезд.

Архитектурный облик Ясногорска сформировался в 1950-70 годах XX века, определяется преимущественно примитивной рядовой застройкой, не имеющей никакого художественного содержания. Сооружения довоенной постройки расположены на ул. Заводской — это цеха машиностроительного завода, несколько жилых домов. Здания сталинской эпохи находятся на ул. Горького, Комсомольской. Среди наиболее монументальных сооружений города можно выделить здания школы № 1, Дворца культуры, кинотеатра, районной больницы, железнодорожного вокзала.

Экономика

Промышленность

ЗАО «Ясногорский машиностроительный завод» до Великой Отечественной войны производил механизмы для сельского хозяйства и носил название «Красный плуг», после войны перепрофилирован на производство горношахтных механизмов и оборудования и переименован в «Углемаш». С середины 1960-х годов завод стал называться Ясногорским машиностроительным и расширил ассортимент выпускаемых изделий: это породопогрузочные машины для шахтных горизонтальных выработок, взрывобезопасные шахтные электровозы, высокопроизводительные углесосы, центробежные насосы и шахтные парашюты. Завод, долгое время являвшийся единственным в СССР производителем горношахтного оборудования, а также градообразующим предприятием, после кризиса 1990-х годов значительно утратил свои позиции. Из-за падения производства своевременно не выплачивалась заработная плата, трудящиеся шли на забастовки, дважды создавали стачечные комитеты. В 1999 году на предприятии введено внешнее наблюдение, а затем — внешнее управление. В 2009 году предприятие было признано банкротом. В 2010 году на месте ЗАО «Ясногорский машиностроительный завод» образовалось ЗАО «Русская горно-насосная компания». Историю развития завода см. в разделе История.

В 2002 году на территории города был открыт завод «ИЭК Металл-Пласт», а в 2003 году завод «Элпластик». В 2008 году завершено строительство ещё одного аналогичного производства — «Элитпласта». Эти предприятия являются производственными площадками Международной электротехнической компании «ИЭК», производящей низковольтное оборудование для строительства, жилищно-коммунального хозяйства и промышленных предприятий.

В июне 2009 года в 4-х километрах от Ясногорска началось строительство инкубатория английской компании Aviagen — мирового лидера в производстве родительских пар бройлеров. 1 июля 2010 года он был торжественно открыт. Ясногорский инкубаторий, мощностью 32 млн штук инкубационных яиц в год, является крупнейшим в России и седьмым по счету в Европе.

Другие предприятия города:

• ПК «Ясногорский хлебозавод» — производство хлебобулочных и кондитерских изделий
• ОАО «Ясногорский молочный завод» — производство молочной продукции
• ООО «Кондитерская фабрика „Золотая Русь“» — производство кондитерских изделий
• Фабрика мебели ООО «Эволи» — изготовление мебели
• ООО «Центрнасоссервис» — обработка металлов и нанесение покрытий
• ООО ПТПП «Фагот» — обработка металлов и нанесение покрытий
• ООО «Гиперпресс» — производство материалов из бетона

Жилищно-коммунальное хозяйство

Общая площадь жилого фонда города составляет 581 тыс. м², соответственно на одного жителя приходится в среднем 34,6 м². Характеризуется сравнительно низким уровнем благоустройства. Контроль за жилищным фондом осуществляет ООО «Управляющая компания „Ясногорскжилкомсервис“».

Поставщиками коммунальных ресурсов в городе являются:

• горячей воды и тепловой энергии — 4 котельных
• водоснабжения — ООО «Водосбыт»
• электроэнергии — ОАО «Тульская сбытовая компания»
• газа — трест «Ясногорскмежрайгаз»

Розничная торговля

Важным сектором экономики города является розничная торговля. В Ясногорске представлены такие торговые сети как «Пятёрочка», «Магнит», «Дикси», «Эксперт», «СтройПрофСервис» «Техносити», «Евросеть», «Символ», «Билайн». Действует 2 розничных рынка, торговый центр «Новый Арбат», а также множество продовольственных и хозяйственных магазинов.

Связь

Оператором стационарной связи выступает Тульский филиал ОАО «ЦентрТелеком». Код Ясногорска: +7 48766. Городские номера — пятизначные, начинаются на «2» или «4». Таксофонная сеть не развита — телефонные аппараты общего пользования расположены только в здании телеграфа, оплата производится при помощи телефонных карт. Функционирует информационный терминал для общественного доступа к порталу государственных и муниципальных услуг (реализация программы «Электронное правительство»).

В городе действует 3 отделения «Почты России». Почтовые индексы: 301030—301032. Осуществляется выход в Интернет через Пункты коллективного доступа («Киберпочта»). Основным же Интернет-провайдером для горожан является «Домолинк».

Входит в зону покрытия основных сотовых сетей: Билайн, МТС, МегаФон и Теле2.

Туризм

Несмотря на то, что Ясногорск — один из самых молодых городов Тульской области, он имеет большой потенциал для развития сферы туризма. Географически Ясногорский район расположен очень удачно - вблизи проходят федеральные трассы М-2 и М-4,  имеется прямое железнодорожное сообщение с Тулой и Москвой, часть района находится на берегу Оки, в живописной зоне отдыха. Эти факторы позволяют говорить о перспективах роста туристической привлекательности как всего района, так и его центра – города Ясногорска.

Город, окружающие природные ландшафты, различные достопримечательности и объекты архитектуры интересны с точки зрения приезжающих гостей. Местное население настроено доброжелательно, к приёму туристов готовы точки общественного питания, современный гостиничный комплекс «Фортуна».

История образования города Ясногорска берет своё начало из села Ростиславо, а затем - Лаптево. С названием «Лаптево» связано несколько легенд, по одной из которых императрице Екатерине II местными умельцами был преподнесен диковинный подарок — серебряный лапоть. Императрица была поражена работой и приказала назвать село Лаптевым. На сегодняшний день разработка туристского бренда "Лаптево" – одна из задач на пути развития города.

На территории Ясногорска находятся несколько памятников, среди них выделяются мемориалы, связанные с Великой Отечественной войной 1941-1945 гг. В городе сохранилось множество объектов культуры советской эпохи, отсюда возникла идея развивать в Ясногорске "ностальгический туризм".

Особое место в культурном наследии Ясногорского района занимает церковное зодчество. В разной степени до наших дней сохранилось 13 храмов. В черте города Ясногорска на средства от пожертвования прихожан недавно построен храм в честь Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Более 40 лет принимает посетителей Ясногорский районный художественно-краеведческий музей. Гордостью музея является коллекция картин земляка, художника Федора Нестерова, ученика самого Ильи Ефимовича Репина. Музей является участником областного проекта «Музейный марафон».

15 августа 2014 года состоялось торжественное открытие историко-культурного комплекса на железнодорожной станции «Ясногорск». Комплекс  включает в себя  музей истории станции Лаптево-Ясногорск, созданный в восстановленном жилом доме первого начальника станции, обновленное здание  вокзала. Особое место занимают  благоустроенный сквер и ротонда со скульптурой императрицы Екатерины II.

Ресурсы Ясногорска позволяют развивать здесь такие виды туризма, как культурно-познавательный, религиозный, экологический, сельский и даже экстремальный.

Категория	Название гостиницы
	Гостиница «Фортуна»

Транспорт

Железнодорожный транспорт. Через город проходит двухпутная электрофицированная железнодорожная магистраль Москва — Курск — Харьков (линия Москва — Тула) с высокой интенсивностью движения (порядка 70 поездов в сутки). В черте города расположена железнодорожная станция «Ясногорск» (промежуточная, IV класса). Прямое беспересадочное сообщение с Тулой, Серпуховым и Москвой (8 пар пригородных электропоездов ежедневно). Проходящие поезда дальнего следования и экспрессы в Ясногорске стоянок не имеют. Станция открыта для грузовых работ.

Автомобильный транспорт. Автодорога Новоклейменово — Ясногорск — Мордвес связывает на западе город с трассой М2 E 105, обеспечивая выходом к Туле, Москве, Центрально-Черноземному району; на востоке — с трассой М4 E 115: выход к Москве, Воронежу, Южному Федеральному округу. Грузовой транспорт, следующий транзитом через Ясногорск, направляется в объезд центральных улиц города в соответствии с дорожными знаками. Также в Ясногорске берёт своё начало автодорога местного значения до села Горшково.

Автобусное сообщение. С автостанции отправляются автобусы, совершающие регулярные междугородные (в Тулу, Москву, Алексин, Серпухов) и внутрирайонные рейсы (в Богословское, Есуковский, Верхнее Красино, Горшково, Хотушь, Тормино и Новоклеймёново). Пассажирские перевозки осуществляются Венёвским и Ясногорским АТП ОАО «Тулаавтотранс». Маршруты обслуживаются автобусами ПАЗ-3205, ПАЗ-4234, ЛиАЗ-5256, Iveco. Автостанция расположена в непосредственной близости от железнодорожной станции, что является положительным фактором в организации пассажирского сообщения.

Внутригородской транспорт. Действует 1 городской автобусный маршрут — № 101, является линейным, соединяет микрорайон «М» с северной частью города (дер. Васькино). В мае 2012 года закрыт маршрут № 102 — кольцевой, брал своё начало на южной окраине Ясногорска. Автобусы следуют через авто- и железнодорожный вокзалы по главным улицам города. Развита сфера таксомоторных перевозок.

Социальная сфера

Образование

В единую систему образования города входят следующие образовательные учреждения:

• 7 детских садов
• МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 1»
• МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 2»
• МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 3 им. С. В. Ишеева»
• МОУ «Ясногорская вечерняя (сменная) общеобразовательная школа»
• МОУ «Основная общеобразовательная школа»
• Детская школа искусств им. М. П. Мусоргского
• Ясногорский технологический техникум
• Дом детского и юношеского творчества

Школы работают по базисному учебному плану. Организуется обучение по нетрадиционным учебным предметам, ряд предметов изучается углубленно. Главная цель — воспитание детей, подготовка их к успешной реализации своих способностей, содействие в развитии образовательной сферы, а также реализация национального проекта «Образование». Ежегодно от пяти до семи выпускников награждаются золотой и серебряной медалями «За особые успехи в учении», в целях поддержки талантливой молодёжи десяти представителям молодого поколения выплачивается денежная премия.

Обучение в музыкальной школе проводится по специальностям: фортепиано, баян, аккордеон, домра, гитара, скрипка, эстрадный вокал, театральное отделение и хореография. Работает подготовительное и экспериментальное отделение раннего эстетического развития. Ученики школы не раз становились лауреатами конкурсов и фестивалей, проводимых в России и за рубежом.

Традиционно более 60 % детей и подростков охвачены всеми формами летнего отдыха — школьные лагеря с дневным пребыванием, лагеря труда и отдыха, а также профильные лагеря (туристический, экологический, археологическая экспедиция).

Здравоохранение

Муниципальная система здравоохранения представлена следующими лечебно-профилактическими учреждениями:

• ГУЗ «Ясногорская районная больница» (в состав которой входят взрослая поликлиника, детская поликлиника и женская консультация)
• станция скорой медицинской помощи
• стоматологическая поликлиника

Функционирует обширная аптечная сеть.

Культура

Культурно-досуговую деятельность в Ясногорске осуществляют:

• Ясногорский районный художественно-краеведческий музей (открыт в 1971 году);
• Музей истории Ясногорского машиностроительного завода — открыт в 1970 году. С 1995 года музей не работал. С 2006 года посещение осуществляется по согласованию с администрацией краеведческого музея;
• Районный центр культуры и досуга — создан в 1997 году на базе Дворца культуры машиностроителей;
• Детская школа искусств им. М. П. Мусоргского (открыта в 1952 году);
• Районная библиотека им. В. В. Вересаева — открыта в 1919 году. Централизованная библиотечная система включает 21 сельский филиал, две городских, детскую и районную библиотеки. Кроме того, жителей Ясногорского района обслуживают две учебные библиотеки, одна техническая и восемь школьных;
• Центр традиционной народной культуры «Родина» (открыт в 1998 году).

Начиная с 1969 года, установлено порядка 10-ти памятников, отражающих различные этапы становления и развития города и СССР. Большинство из них — это монументальные произведения советской эпохи, увековечивающие память о Великой Отечественной войне.

Спорт

Спортивные учреждения города:

• стадион
• детско-юношеская спортивная школа
• спортивные залы средних общеобразовательных школ

На городском стадионе работают секции футбола, хоккея, настольного тенниса. Ежедневно он принимает учеников городских школ для проведения уроков физкультуры и учащихся учреждений дополнительного образования. Ежегодно здесь проводятся спортивные мероприятия, посвящённые Дню города и Дню физкультурника. В 2008 году состоялось открытие детской спортивной площадки, построенной по программе «Газпром — детям». В настоящее время на городском стадионе идёт капитальный ремонт.

В детско-юношеской спортивной школе работают четыре отделения: лыжные гонки, баскетбол, легкая атлетика и велоспорт. Учащиеся принимают участие в областных соревнованиях, а также в соревнованиях Центрального федерального округа РФ, Первенства России. Подготовлен один кандидат в мастера спорта, семь человек получили 1-й спортивный разряд, более 200 — массовые разряды.

Совместно с военным комиссариатом проводятся районные соревнования по летнему и зимнему полиатлону среди допризывной и призывной молодёжи, пятидневные военные сборы для старшеклассников.

Религия

Бо́льшая часть жителей исповедует православие. Православные храмы города и района объединены в Алексинское и Ясногорское благочиние Тульской и Белёвской епархии Русской Православной Церкви. Благочинный — протоиерей Андрей Чекмазов.

В Ясногорске не сохранилось ни одного исконного культового здания. В 1994 году местные власти отдали под церковь барак, в котором размещался районный суд. Ветхая постройка стала храмом Покрова Пресвятой Богородицы, в котором регулярно проходят богослужения.

В декабре 2008 года начато строительство нового храма на улице Л. Толстого. До конца 2010 года строители обещали завершить кладку стен, в 2011 — перейти к кровле и внутренней отделке. На территории будет располагаться воскресная школа и столовая для нуждающихся.

Средства массовой информации

Городские печатные издания:

• «Ясногорье» (до февраля 1992 года — «Ленинский путь») — общественно-политическая газета. Издается с 10 января 1931 года. Выходит еженедельно, по четвергам. Тираж 2200 экз.
• «Ясногорские вести» — газета ЗАО «Ясногорский машиностроительный завод». Издавалась с 10 февраля 2006 года до середины 2009 года. Выходила еженедельно, по пятницам. Тираж составлял 1600 экз.

По сети проводного вещания транслируется радиопрограмма «На земле Ясногорской». Действует несколько городских сайтов.

Разное

Ясногорск в топонимах

Улица Ясногорская есть в городах: Москва, Новосибирск, Воронеж, Сочи, Киев, Донецк, Запорожье.

Ясногорск в кинематографе

14 марта 2008 года на железнодорожном вокзале и в отделении милиции проходили съёмки фильма «Чудо» Александра Прошкина с участием Константина Хабенского, Сергея Маковецкого, Марии Буровой.

Упоминание в литературе

Город упоминается в романе Владимира Орлова «Аптекарь» из цикла «Останкинские истории»,

Усовершенствователей разных лет раздражали огорчительные для них названия. К тому же, видно, им казалось, что как только благородное слово заколотит слово сомнительное, сейчас же изменится суть населения и его жизни. По той причине, наверное, в Тульской области посёлок Лаптево произвели в город Ясногорск.

а также в рассказе Виктора Драгунского «Поют колеса тра-та-та» из цикла «Денискины рассказы».

Этим летом папе нужно было съездить по делу в город Ясногорск, и в день отъезда он сказал: — Возьму-ка я Дениску с собой!

О неком городе Ясногорске неоднократно говорится в романе Константина Бадигина «На затонувшей корабле».

— Мне позвонила Ирена, ты её знаешь, моя знакомая из Курортного управления, и предложила путёвки. Можно выбирать: Чёрное море или Балтика. <...> Есть путёвки даже в Мисхор, на Южный берег Крыма. Санаторий полярников. Изумительное место! У самого-самого моря. — Мильда не могла скрыть волнения. — И в Ясногорск... — Ясногорск! — вскричал Медонис. — Да. Почему Ясногорск? Ничего особенного, ничем не отличается от наших мест. — Бери отпуск с первого, — распорядился Антон Адамович, — поедем вместе в Ясногорск. Путёвок не надо.

Однако, несмотря на сходство топонимов, действие произведения происходит в вымышленном населённом пункте.

Почётные граждане

Звание «Почётный гражданин города Ясногорска» является высшим знаком признательности жителей города по отношению к лицам, имеющим особо выдающиеся заслуги перед городом. Присваивается за большой вклад в защиту Отечества, в развитие экономики и производства, в общественную безопасность и правопорядок, за высокие достижения в культуре, искусстве, воспитании и образовании, здравоохранении, охране окружающей среды, за иные заслуги перед городом Ясногорском. Звание присваивается с 1981 года, при жизни лица или посмертно. Подтверждается вручением удостоверения.

По состоянию на 2013 год, звания «Почётный гражданин города Ясногорска» удостоены 20 человек:

• Михаил Дмитриевич Борисов (1900—1987) — командир 31-й кавалерийской дивизии, преобразованной в 7-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию, генерал-майор
• Александр Михайлович Бородянский — гвардии подполковник
• Виктор Петрович Бритиков (1927—2008) — инженер, руководитель производства, администратор, лауреат премии С. И. Мосина (1977)
• Андрей Лаврентьевич Гетман (1903—1987) — заместитель командующего 1-й гвардейской Краснознамённой армии, генерал армии
• Александр Степанович Ерохин (род. 1921—2016) — участник Великой Отечественной войны, полковник в отставке, общественный деятель
• Наталья Константиновна Казакова (род. 1934) — врач-терапевт, врач-кардиолог
• Ольга Дмитриевна Карева (род. 1942) — врач-отоларинголог
• Иван Яковлевич Кривега — гвардии лейтенант
• Дмитрий Сергеевич Максимов (1910—2001) — участник Великой Отечественной войны, педагог, кандидат сельскохозяйственных наук, общественный деятель
• Иван Александрович Марусенков — командир 3-й роты 131-го отдельного танкового батальона, полковник
• Алексей Маркович Осадчий — командир 1142-го стрелкового полка, заместитель начальника оперативного управления 50-й армии, полковник
• Евгений Евгеньевич Ремизов — гвардии старшина
• Александр Григорьевич Рось (1917—2009) — участник Великой Отечественной войны, офицер, педагог
• Александр Филимонович Стародомский — хозяйственный руководитель, директор Ясногорского машиностроительного завода в 1949—1953 гг. и 1957—1960 гг.
• Павел Адамович Табакиров (род. 1925) — участник Великой Отечественной войны
• Владимир Иванович Тимофеев — командир санитарной роты 510-го стрелкового полка 154-й стрелковой дивизии, полковник
• Павел Александрович Тулупов (род. 1928) — поэт
• Георгий Алексеевич Царьков (род. 1923) — участник Великой Отечественной войны, капитан
• Иван Георгиевич Чуканов (1907—2004) — участник Великой Отечественной войны, партийный работник. Принимал участие в обороне Тулы
• Алексей Петрович Щепкин — гвардии старшина

Известные люди

В Ясногорске родились

• Алексей Вениаминович Гирш — главный директор концертной оперы Сиэтла.
• Константин Николаевич Шистовский (1890—1980) — учёный, первый директор Московского планетария, Герой Труда.

В разное время проживали

• Модест Петрович Мусоргский (1839—1881) — русский композитор. Летом 1868 года жил в деревне Шилово и работал над первым актом оперы «Женитьба».
• Викентий Викентьевич Вересаев (1867—1945) — русский советский писатель. С 1882 по 1885 год жил в деревне Владычино.
• Дмитрий Петрович Щербин (1920—1987) — Герой Советского Союза (звание с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» присвоено 24 марта 1945 года), командир танкового батальона, полковник. Проживал в городе с 1958 по 1987 год, руководил районным военкоматом.

См. также

• Список улиц Ясногорска (Тульская область)
• Список памятников Ясногорска (Тульская область)
• Ясногорск (станция)
• Ясногорский район

Литература

• Королёв А. А., Долгова И. В. Ясногорск. В зеркале истории / Под ред. С. Д. Ошевского. — Тула: Издательский Дом «Пересвет», 2003. — 192 с. — 1000 экз. — ISBN 5-86714-263-9.
• Семёнова В. П., Титова Л. Н., Дорохина Н. В. Люди Ясногорья: Биографический словарь. — Тула: Гриф и К, 2009. — 138 с. — 170 экз. — ISBN 978-5-8125-1353-5.
• Боть В. И., Куликов В. В., Ошевский С. Д. Край наш Тульский. Путеводитель. — Тула: Издательский Дом «Пересвет», 2007. — 640 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-86714-284-2.
• Горбунов Е. Л. Социально-экономическая география Тульской области. — Тула: Издательский Дом «Пересвет», 2009. — 160 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-86714-256-6.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Ясногорск
• [www.yasnogorsk.tulobl.ru Сайт Муниципального образования «Ясногорский район»]
• [www.mojgorod.ru/tuljsk_obl/jasnogorsk/index.html Ясногорск в энциклопедии «Мой город»]
• Текущее состояние погоды на [weather.rambler.ru/?town=780 Рамблер. Погода] и [pogoda.yandex.ru/yasnogorsk Яндекс. Погода]
•  [youtube.com/watch?v=cK9wPyUw7X4 Станция Ясногорск и окрестности города из окна поезда]
• Лист карты N-37-52 Ясногорск. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1989 год. Издание 1994 г.

Отрывок, характеризующий Ясногорск (Тульская область)

– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…
Проезжающий был Осип Алексеевич Баздеев, как узнал Пьер по книге смотрителя. Баздеев был одним из известнейших масонов и мартинистов еще Новиковского времени. Долго после его отъезда Пьер, не ложась спать и не спрашивая лошадей, ходил по станционной комнате, обдумывая свое порочное прошедшее и с восторгом обновления представляя себе свое блаженное, безупречное и добродетельное будущее, которое казалось ему так легко. Он был, как ему казалось, порочным только потому, что он как то случайно запамятовал, как хорошо быть добродетельным. В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твердо верил в возможность братства людей, соединенных с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство.


Приехав в Петербург, Пьер никого не известил о своем приезде, никуда не выезжал, и стал целые дни проводить за чтением Фомы Кемпийского, книги, которая неизвестно кем была доставлена ему. Одно и всё одно понимал Пьер, читая эту книгу; он понимал неизведанное еще им наслаждение верить в возможность достижения совершенства и в возможность братской и деятельной любви между людьми, открытую ему Осипом Алексеевичем. Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с тем официальным и торжественным видом, с которым входил к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было, обратился к нему:
– Я приехал к вам с поручением и предложением, граф, – сказал он ему, не садясь. – Особа, очень высоко поставленная в нашем братстве, ходатайствовала о том, чтобы вы были приняты в братство ранее срока, и предложила мне быть вашим поручителем. Я за священный долг почитаю исполнение воли этого лица. Желаете ли вы вступить за моим поручительством в братство свободных каменьщиков?
Холодный и строгий тон человека, которого Пьер видел почти всегда на балах с любезною улыбкою, в обществе самых блестящих женщин, поразил Пьера.
– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему: