Ясныгин, Иван Денисович
| Иван Денисович Ясныгин | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Иван Денисович Ясныгин (1745 — 13 (25) сентября 1824, Калуга) — губернский архитектор, автор градостроительного плана застройки Калуги.
Биография
Родился в семье солдата Пермского полка.
В 1760—1764 гг. учился в Петербургской Академии художеств по скульптурному и архитектурному отделениям. В 1763 году Ясныгин был награждён двумя серебряными медалями.
В 1765 году работал в Петербургской канцелярии от строений и одновременно служил на Императорском фарфоровом заводе. В 1770 году Ясныгин был зачислен в экспедицию кремлёвских строений, где работал под руководством В. И. Баженова.
С 1 января 1775 года Ясныгин был назначен архитектором калужского наместничества, а с упразднением его в 1796 году остался в Калуге губернским архитектором. Свою работу в Калуге Ясныгин начал, когда основные постройки города перестраивались по градостроительному плану П. Р. Никитина[1]. Ясныгин курировал возведение Троицкого собора, который был заложен в 1786 году, но основные работы проводились в 1804—1811 годах. Ясныгин спроектировал первый в России купол 17 метров в диаметре без всяких побочных укреплений. В целесообразности этого решения сомневался известный петербургский архитектор А. Д. Захаровым, которому Академия художеств поручила рассмотреть проект Калужского кафедрального собора. Ясныгин доказал правильность расчётов, и собор был отстроен в 1811 году, а отделка закончена в 1818 году. По проекту Ясныгина в Калуге была также построена церковь Св. Жен Мироносиц (1798—1804).
Ясныгин прослужил 37 лет губернским архитектором и подал в отставку 7 июля 1822 года.
За время своей каденции в Калуге Ясныгин окончил строительство Присутственных мест (1809), Гостиного двора (к 1822), почты, Хлюстинской богадельни, Троицкого собора, дома губернатора и других сооружений. За время деятельности Ясныгина в губернии было построено 141 кирпичное здание. Построены здания церквей и соборов в Тарусе, Медыни, Жиздре, Мосальске. После Отечественной войны 1812 года Ясныгину пришлось восстанавливать города Боровск и Малоярославец.
В 1790-1791 годах был переведен на должность губернского архитектора в Чернигов[2]. Руководил строительством Спасо-Преображенского собора в Новгород-Северске по проекту Джакомо Кваренги и проектировал иконостас Спасо-Преображенского собора в Чернигове.[3]
Умер в Калуге, похоронен на Пятницком кладбище.
Напишите отзыв о статье "Ясныгин, Иван Денисович"
Примечания
- ↑ [www.nasledie-rus.ru/podshivka/7811.phpЛукьянов Н. Проект екатерининского наместника]
- ↑ Книга предложений генерал-губернатора Кречетникова. [1790] // Центральный государственный исторический архив Украины, ф. 204. «Черниговское наместническое правление», оп. 2, д. 564, л.169
- ↑ [www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Siver/2011_4/index.files/58.pdf Галь Б. О. «Жадно ловивший все, замечания достойное»: адміністративні новації «тимчасового» малоросійського генерал-губернатора М. М. Кречетнікова (1790-1793)]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Ясныгин, Иван Денисович
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
