Ястребов, Иван Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Иван Степанович Ястребов (27 января 1839, Громушка[1] Козловского уезда Тамбовской губернии[2] — 8 января 1894, Салоники) — действительный статский советник, русский дипломат, историк и этнограф-балканист.





Биография

Иван Степанович Ястребов родился 27 января 1839 года в семье священника. Воспитывался сначала в Астраханской духовной семинарии (1860), а потом в Казанской духовной академии (1860-1864).

Со степенью кандидата поступил в 1864 году в отделение восточных языков при азиатском департаменте министерства иностранных дел.

Секретарь консульства в Скутари и консул в Призрене, с 1886 года до кончины, генеральный консул в Салониках[3].

Кавалер орденов Святого Станислава 2-й степени, Святой Анны 2-й степени и Святого Владимира 3-й и 4-й степеней; имел иностранные ордена и большую золотую медаль «за труды по этнографии и статистике». Все своё имущество и библиотеку завещал сербской гимназии города Призрена.

Этнография

Труд Ястребова по славянской этнографии и литературе «Обычаи и песни турецких Сербов в Призрене, Ипеке, Мораве и Дибре» (СПб., 1866, VII + 498 стр., второе, значительно дополненное издание СПб., 1889, XXIV + 626 стр.) вызвал ожесточенную критику болгар за «просербскую» позицию автора по Македонскому вопросу.

Напишите отзыв о статье "Ястребов, Иван Степанович"

Примечания

  1. Сейчас — микрорайон города Мичуринск.
  2. [www.srpska.ru/article.php?nid=2894 Николай Сухоруков. Русский консул — в сербской песне]
  3. Ястребов, Иван Степанович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Литература

Ссылки

  • [www.srpska.ru/article.php?nid=2894 Николай Сухоруков. Русский консул — в сербской песне]

Отрывок, характеризующий Ястребов, Иван Степанович

– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.