Ятак
Ятак (болг. ятак, мн. ч. — ятаци) — участник антифашистского движения Сопротивления в Болгарии в годы Второй Мировой войны.
Ятаками являлись помощники и сторонники партизан и подпольщиков, находившиеся на легальном положении и как правило, не принимавшие активного участия в вооружённой борьбе. Они вели разведывательную деятельность, сбор информации, распространяли листовки, обеспечивали снабжение боевых групп и партизанских отрядов, размещение и лечение больных и раненых, являлись хозяевами конспиративных квартир и связниками, выполняли иные поручения.
В общей сложности, в 1941—1944 годы в антифашистском сопротивлении в Болгарии принимало участие 18 300 партизан, 12 300 членов боевых групп и до 200 тыс. добровольных помощников («ятаков»), сторонников и сочувствующих[1][2]. По социальному составу, больше половины ятаков составляли крестьяне[3].
В боях с правительственными и немецкими войсками, а также в результате пыток и казней, с 1941 по 1944 годы погибли 9140 партизан и 20 070 ятаков (помощников и сторонников)[4]. За «революционную деятельность» было казнено 1590 человек[5].
Правительством Болгарии была установлена денежная премия за пленного или убитого партизана или ятака. Поскольку сумма вознаграждения за убитого была выше, чем за пленного, захваченных в плен партизан и подпольщиков нередко убивали. В ряде случаев им отрезали головы (которые предъявляли в качестве доказательства для получения денежной премии)[6]. Впоследствии отрезанную голову партизана или ятака выставляли в его родном селе с целью устрашения населения[7].
Ещё одним методом наказания за помощь партизанам и устрашения населения было сожжение и разрушение их домов - в общей сложности, в 1941-1944 годы в Болгарии было сожжено и разрушено 2139 домов партизан, подпольщиков, их помощников и антифашистов[8].
Среди помощников партизан - ятаков были дети: одной из самых юных являлась 7-летняя Маргарита Варчева (дочь красильщика текстильной фабрики "Успех", ятака Тодора Варчева, предоставившего свой дом в Габрово в качестве явочной квартиры для размещения ротатора РМС), после ареста отца выполнявшая функции связной[9].
Напишите отзыв о статье "Ятак"
Примечания
- ↑ М. И. Семиряга. Борьба народов Центральной и Юго-Восточной Европы против немецко-фашистского гнёта. М., «Наука», 1985. стр.199
- ↑ История Второй Мировой войны 1939—1945 (в 12 томах) / редколл., гл. ред. А. А. Гречко. том 8. М., Воениздат, 1977. стр.211
- ↑ И. Каркелев. Ятаци и помагачи в народноосободителната борба (социологически анализ) // "Исторически преглед", № 3, 1987
- ↑ «За периода 1941—1944 год. … През този период бяха убити 9140 партизани, без съд и присъда, бяха разстреляни 20 070 ятаци и помагачи»
Пею Узунов. Светлата памет на загиналите антифашисти // «Дума», 9 септември, 2004 - ↑ Георги Мадолев. Партизанското движение не беше хилаво // «Труд», 8 февруари 2004
- ↑ А.С. Азаров, Ю.А. Анохин. ... А до смерти четыре шага. М., Политиздат, 1970. стр.47
- ↑ М. И. Семиряга. Коллаборационизм. Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., РОССПЭН, 2000. стр.538
- ↑ История Болгарии (в 2-х тт.). том 2, часть 1. М., изд-во АН СССР, 1954. стр.299
- ↑ Н. Тодоров. Солнце в тюремной камере // журнал "Болгария", № 9, сентябрь 1966. стр.27
Отрывок, характеризующий Ятак
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…
Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
